— Танец!
— О, это был страшный риск, Питер. Иродиада рисковала потерять мужа. Он мог увлечься ее дочерью больше, чем ею, и тогда ее ждало бы изгнание или роль приживалки, над которой смеялась бы вся Иудея. Он мог не обратить на нее внимания. Наконец, он мог не сказать того, что сказал, или же свое обещание не сдержать. Но все произошло так, как царица задумала, потому что Саломея танцевала… На восточных пирах знатные девушки никогда не танцевали. Это было делом рабынь и наложниц. Но Саломея выросла в Риме, что такое целомудрие не знала, зато умела воспалять мужчин, как настоящая блудница. И когда восхищенный тетрарх воскликнул, что она может просить у него за свой танец что угодно, Саломея убежала к матери и тотчас же вернулась с тяжелым серебряным подносом в руках. В тишине, пунцовая, еще никем не тронутая, одетая в прозрачные легкие одежды, с учащенным дыханием под взглядом разгоряченных и похотливых мужских глаз она подбежала к отчиму и произнесла: «Принеси мне на блюде голову Иоанна». Вы чувствуете капризное изящество этой фразы, юноша? Так могла сказать лишь женщина. Она не сказала «убей», «казни», «отруби», но — «принеси мне голову» — и даже не утрудилась объяснить причину. Ирод сделался белее соли. Разгоряченный, потный человек, впопыхах, спьяну неосторожно пообещавший падчерице исполнить ее прихоть. Ну что она могла там пожелать? Духов, нарядов, золота, шоколада…
— Тогда не было шоколада.
— И меньше всего ожидавший, что она попросит голову праведника. Ну скажите на милость, зачем ей Иоанн? Солнечный свет померк в его очах, но отступать было некуда. Царское слово необратимо. Она стала ему ненавистна в эту минуту, маленькая сучка, и ее мать, и гости. Весь этот мир, в который он был занесен и от него зависела участь человека, виновного лишь в том, что человек тот стоял до конца за правду. Он почувствовал, что его толкают сыграть какую-то ужасную роль, которая была ему не по нутру, и точно так же Пилат отречется несколько месяцев спустя от Христа. Но есть разница, Питер, и огромная разница. Когда они будут казнить Иисуса из Назарета, то будут знать, что казнь совершается по закону, каким бы этот закон ни был. Но когда убивали Предтечу, все сделали незаконно и быстро. Так, чтобы никто не успел опомниться, так, как поступили в этой стране сегодня. И случилось это, Питер, в день, когда удается самое невероятное, самое гнусное и зрелищное злодейство, которое меняет течение Обезвоживающей реки.
