Этаж-42 - Юрий Дмитриевич Бедзик

Юрий Бедзик

Этаж-42

Наконец-то они уезжают. Поезд в восемь вечера по лейпцигскому времени. Найда стоит у окна, за которым льет густой обложной дождь. Город механиков, печатников и зодчих утопает в туманной мгле.

Возле дверей стоят чемоданы. Все готово в дорогу. Алексей Платонович Найда, плотный, в летах, с маленькими седыми усиками, бригадир строительной бригады, думал, подавляя тревогу: если до семи Инга не явится, они отправятся на вокзал одни. Он недалеко. Доберутся, найдут.

Петр Невирко, задумавшись, сидел возле приемника — изящного аппарата на тоненьких ножках, — то ли вспоминал о чем-то, то ли думал. Ему двадцать пять, но кажется, будто прожил такую большую жизнь. Первая поездка за границу, в братскую республику, поразила и измотала его до предела. Делились опытом с немецкими коллегами, опытом работы по высшему классу, по наистрожайшим нормативам. Ему пришлось соревноваться с их прославленным асом панельного строительства Юргеном Крайзманом. Шесть часов под проливным дождем, потом шесть часов в ночную смену, при прожекторах, когда все мокрое, скользкое, неверное, и ты не видишь даже нивелира, когда лом выскальзывает из рук, и форкопфы кажутся такими же тяжеленными, как бетонные плиты… Хронометрировали каждый подъем крана, точность монтажа замерялась до микрона. До сих пор руки болят из-за этой сырости, из-за проклятого тумана.

Алексей Платонович, вынув блокнот, стал просматривать какие-то записи, искоса поглядывая на парня. Молодец Невирко!.. Почему-то он напоминал ему родного сына. Толя тоже рьяный в работе, умеет добиваться своего, и люди его уважают, и у начальства в почете. Собственно, и сам уже начальство. Командует на киностудии документальных фильмов. Фиксирует, так сказать, жизнь в ее наиболее ярких проявлениях.

Шумел дождь, тихо лилась из приемника музыка, было уютно и в то же время тревожно. Как в каюте корабля — плывут, плывут куда-то, вокруг водная стихия, неизвестность. Кончаются их последние минуты на немецкой земле. Найда глянул на часы и невольно посмотрел на дверь: Инга опаздывает, что-то ее, вероятно, задерживает, у пунктуальных немцев тоже случается всякое… Ничего, здесь близко, через несколько кварталов… Найда прошелся по комнате, зачем-то заглянул в ванную, закрутил получше краны, взглянул на вешалку, на кровать и стол, где в белой перламутровой вазе стояли цветы.

Положил тяжелую руку на плечо Невирко.

— Хорошо, что не согласились на самолет. Погода, как видишь, дрянная. А так — завтра дома.