— Как погиб Альенде?
— Отстреливался до последнего. Поддерживал слабых духом и настоял на том, чтобы лишние люди ушли из дворца. Но силы были неравными. На каждого защитника приходилось по десять-двадцать атакующих. Он был тяжело ранен, но, опираясь на кресло, продолжал стрелять. А потом в зал Национальной славы ворвались карабинеры. Он встретил их, поднявшись во весь рост…
Бенедиктов замолчал и отвернулся, но залитые слезами глаза Питера ничего не видели.
— Когда его тело прошили пули, защитники Ла Монеды ужесточили огонь, и солдаты были вынуждены отступить. Охрана унесла тело в кабинет. Мертвого, его посадили в кресло, надели на грудь президентскую ленту и накрыли плечи национальным знаменем. Лишь после того, как погиб последний защитник дворца, карабинеры ворвались в огромный зал и увидели сидящего в кресле человека. Они посылали в него пулю за пулей, а он не двигался. У них волосы встали дыбом. Они в ярости начали бить прикладами мертвое тело. И лицо. Они этого никогда не признают, будут твердить о самоубийстве, о том, что он выстрелил себе в голову из автомата, который подарил ему Кастро, и по этой причине лицо его изуродовано, но все это клевета и ложь. Он оказался человеком невероятной воли, Питер. Никто не верил, что он так сделает. Его считали болтуном, а он умер как мужчина, и, чего бы они ни добились, его смерть перечеркнет все.
— Я знал, что так будет, — прошептал Питер.
— Ваш долг — поведать об этом миру. Вы выйдите отсюда и соберете пресс-конференцию. На ней вы скажете, что в тюрьме Сантьяго говорили с человеком, который видел гибель Сальвадора Альенде. Этот человек погиб, добавите вы. Но заклинаю вас, не вздумайте никому называть мое имя.
— Почему? Разве вы не заслуживаете того, чтобы о вас знали?
— Упаси вас Бог сказать хоть слово! Факт моего присутствия во дворце перечеркнет все, что я вам рассказал.
— Я не понимаю, — пробормотал Питер.
— Они догадаются, зачем я там был, — задыхаясь, шепотом произнес Бенедиктов и лихорадочно заозирался по сторонам.
— А зачем вы там были? — так же шепотом спросил Питер.
— Я должен был убить Альенде, если бы он вздумал сдаться. Тс-с, не смотрите на меня так. Мы не могли отдать Чили без ничего и проиграть американцам вчистую, как в Египте. Нам была нужна хоть какая-то компенсация…
— Вы шутите! — Питер побледнел и замахал на паралингвиста руками. — Вы пьяны и несете чушь!
— Ничуть.
— Молчите! Нет!
— Мертвый Альенде нужнее живого.
