— Садись, — бросила, кивнув на стул возле своего стола. — А ты, Ласкина, выйди.
Домна попятилась, вышла, Лена на стул села и как-то успокоилась. Посмотрела уже без волнения на женщину. Ясно стало — не возьмут, может, поэтому все тревоги и улеглись?
— Рассказывай, где работала?
— На почте. Потом дворником.
— Родители есть?
— Нет.
— Родственники?
Лена кивнула:
— Подруги.
— А родственники?
— Они и есть.
— С руками-то что у тебя?
— На гвозди упала, — и вдруг улыбнулась женщине с пониманием. — Не мучайтесь, Тамара Ивановна, я уже поняла, что не подхожу. Ничего страшного.
Успокаивает она ее! — поджала губы Мирошниченко и решила:
— С испытательным сроком возьму. За неделю научишься, останешься.
Бумагу перед ней положила, чернильницу подвинула:
— Заявление пиши. Пойдешь на третий пульт. Пусть Домна тебе покажет.
— Спасибо.
Лена написала, подала и на выход пошла. В двери пожилая строгая женщина в очках влетела, чуть не сбив девушку.
— Тамара, где отчет о прогулах и опозданиях?
— Нет у меня опоздавших!
— Так и пиши! Я что бегать по всему зданию за вами должна? Конец месяца, на подпись надо!
И уставилась на Лену, что так и стояла рядом, ее слушала, не зная, как уйти.
— Здравствуйте, — поздоровалась вежливо. Лидия очки на кончик носа опустила, разглядывая девушку.
— Здрассс… те, — кивнула.
— Иди, Санина, — махнула ей Мирошниченко и Лена вышла.
— Это кто? — очками в сторону закрывшейся двери указала Ковальчук.
— Новенькая.
— Санина? Я не ослышалась? — и осела на стул, кончик дужки очков зубами прикусила в задумчивости: Санина, и лицом с той, что на фото Николая Ивановича схожа как близняшка. Бывает же такое? Случайность или может у жены Санина сестра близнец действительно была? Опять же фамилии… Путаница какая-то.
— Ты чего, Лида? — нахмурилась Мирошниченко.
— Так, — отмахнулась. — Документы давай.
— Заявление заодно забери.
— Угу, — прочла его и вовсе в раздумья ушла: Санина Елена Владимировна. Как погибшая жена Николая Ивановича. И лицо одно, если конечно Лида маразмом не страдает.
Женщина пошла, подруге даже слова не сказав и напрямую в кабинет полковника, соображая, как бы тактично узнать о гибели жены. Может вовсе и не погибла — путаница, какая произошла. На войне все было. Вот соседке похоронка еще в сорок втором на сына пришла, убивалась, думали, помрет с горя. Выдюжила. А прошлой осенью сын к ней живехонек заявился!
Документы на подпись Санину подала — тот не глядя росчерк поставил на всех экземплярах и опять в дела уткнулся. А Ковальчук стоит, не знает что сказать — мысли одолевают — не лезла бы ты. Но опять и жалко: а если действительно, путаница была, и раскидала война двоих. Живут, друг о друге не ведая, страдают. Может, поможет она им?
