— Устами младенца глаголет истина, — подмигнул ему мужчина.
Николай застонал, потер затылок: не понимают его друзья.
Зато другое понял, уже, когда вагон поезда тронулся — что часть его навсегда останется здесь, в Германии, где закончился путь боевого офицера, полковника Санина. Часть — продолжить жить в прошлом, в атаках и обороне, в тех пройденных за войну дорогах, взятых рубежах, а часть будет жить в полях под Болховым, где погибла Леночка. Вся его душа там, с ней, а здесь фантом, тридцатилетний мужик, повидавший больше аксакала, и чувствующий себя таким же древним, бесконечно усталым и беспросветно опустошенным.
Получалось, что домой возвращается банкрот.
Николай посмотрел на Семеновского, Мишку, которые провожали его и грустно улыбнулся.
— Свидимся, когда-нибудь обязательно свидимся.
Адресами обменялись, значит, не потеряются.
Впрочем, и без адресов найдут друг друга, ведь братьями стали, сплавила их война вместе.
Глава 47
Николай слушал перестук колес и мечтал напиться. Он слишком явно возвращал его в прошлое, в тот состав. И казалось, открой глаза — увидишь Леночку, которая сидит напротив в полосатой блузке и теребит косу, пряча смущение и робость под пушистыми ресницами. Кажется, что сейчас в купе войдет Санька, гремя коробкой с шахматами и, беззаботно бросит:
— Ну, что, старичок, партейку?
И вспомнилось, что говорила Лена: "договорились встретиться в шесть вечера, в субботу у ВДНХ".
Мужчину даже подкинуло: вот и цель! Он будет ходить каждую субботу на ВДНХ и ждать, и может быть этот оболтус Сашка появится. Не мог он погибнуть! А страшно верить мечтам, разочаровываться не хочется. Но у него есть Валюшка, прав Семеновский, раз так карта легла, нужно о сестренке подумать. Не сладко ей одной, ведь малышка еще, двадцать лет только.
И хмыкнул, умиляясь самому себе: "а тебе, сколько?"
Вагон качнуло на стыке и полковник — танкист с верхней полки резко поднялся и заорал:
— Заряжай, славяне! Не спим!
Коля посмотрел на него снизу вверх и вышел, понимая, что лучше закуриться в тамбуре, чем слушать крики соседей, а потом вплетать свой крик.
В тамбуре курила молодая женщина майор и востроглазый капитан видно пытался с ней заигрывать, но Николай спугнул своими погонами и количеством орденов. Офицер отдал под козырек вместе с майором и ретировался, а Санин к окну отвернулся. И снова словно в лето сорок первого на миг вернулся — показалось Леночка рядом стоит, за поручень держится и говорит, говорит… А он видит ее губы и помнит их вкус.
