Ровно в половине седьмого по местному времени Стренжвейз передавал свой ежедневный рапорт и получал, приказы из Лондона. Это повторялось каждый день, кроме тех случаев, когда он заранее сообщал о своей отлучке на другой остров его «территории», или когда он серьезно заболевал. Этого, впрочем, с ним еще ни разу не случалось.
В случае невыхода на связь в половине седьмого Лондон посылал повторные позывные ровно в семь — так называемый «синий» вызов. Если агент молчал и на этот раз, в семь тридцать подавался последний сигнал — «красный» вызов. После этого отсутствие ответа автоматически расценивалось в Лондоне как сигнал тревоги. Секция № 3, к которой принадлежал Стренжвейз, поднималась на ноги и должна была выяснить, что произошло с резидентом.
Даже при наличии неоспоримой уважительной причины «синий» вызов рассматривался как показатель плохой работы агента. Лондонская радиосеть чрезвычайно перегружена, поэтому все работники приучены к строжайшей пунктуальности. Надо ли говорить, что Стренжвейз никогда не прибегал ни к «синему», ни к «красному» вызову и уже давно вычеркнул их из своего цветного спектра.
Каждый вечер в половине седьмого он выходил из Королевского клуба, садился в машину и доезжал до своего дома у подножия голубых гор, откуда открывался чудесный вид на Кенсингтонскую долину. В шесть двадцать пять он пересекал холл, заходил в кабинет и закрывал дверь на ключ. Мисс Трублад, его секретарша и правая рука, тоже офицер в отставке, надев наушники и передавая позывные WXN на четырнадцатой частоте. На ее круглых симпатичных коленках лежал блокнот для стенографирования. Стренжвейз садился рядом, и, готовый к контакту, надевал вторую пару наушников. Ровно в шесть двадцать восемь он сменял мисс Трублад и ждал необычную для загруженного эфира паузу, подтверждающую, что Лондон готов к ответу.
Ежедневная железная дисциплина, вполне соответствовала характеру Стренжвейза. Он был высоким, худым, темноволосым мужчиной, казалось, способным отразить любой удар.
Стренжвейз пересек холл Королевского клуба, толкнул двери, затянутые тонкой сеткой от комаров, и спустился по ступенькам, ведущим к аллее. Он испытывал почти чувственное наслаждение от только что закончившейся партии. Он выиграл ее очень хитро и красиво. На улице посвежело, поднялся легкий ветерок. Дело, которым Стренжвейз занимался по приказу своего шефа М. вот уже две недели, проходило весьма успешно. Ему неожиданно удалось найти ценного осведомителя в китайской колонии Кингстона. Но с другой стороны, можно ли доверять сведениям, полученным от какого-то истеричного китайца? «Странная история», — подумал Стренжвейз. — «Как бы не нарваться на неприятности!» Он пожал плечами. На Ямайке никогда не происходит ничего неприятного. Наверное, и эта история — пшик. Как обычно...
