Самое простое дело. Для личного ознакомления - Ян Ланкастер Флеминг, Рекс Стаут

Среди тех, к кому я отношусь с предубеждением, мужчины по имени Юджин. Не надо искать каких-то объективных причин этому, просто это предубеждение. Может быть, когда я был в детском саду в штате Огайо, мальчик, которого звали Юджин, стянул у меня конфету, но, конечно, я этого не помню. Скорее всего, объяснение этого явления — одна из черт моего сложного характера.

Именно поэтому, когда в частное сыскное бюро Нэро Вульфа пришел мистер Юджин Р. Пур со своей супругой, которых мы с Нэро до этого никогда не видели, у меня сразу возникло к нему какое-то предубеждение.

Юджин Пур позвонил утром, поэтому я был настроен против него еще до того, как увидел этого господина. Надо сказать, что его внешность не изменила моего отношения к нему. Он не был так стар, чтобы не помнить, что подарила ему жена на его сорокалетие, но уже и не так молод, чтобы ждать этого подарка. В нем не было ничего примечательного. Самое обыкновенное лицо, серый в «елочку» костюм, который можно купить в любом универмаге от Сан-Диего до Бангора. Наверное, его единственной отличительной чертой было имя Юджин.

И все же он вызвал во мне недобрый интерес, заявив, что его собирается убить партнер по бизнесу, которого зовут Конрой Блейни.

Я сидел за своим рабочим столом в комнате, служившей офисом в доме Нэро Вульфа на 35-й Восточной улице. Сам Нэро сидел на специально сконструированном стуле, способном выдержать его вес в четверть тонны. Поверьте, говоря о габаритах, я, если и преувеличиваю, то ненамного. Юджин Р. Пур сидел рядом со столом Вульфа в красном кожаном кресле, на правом подлокотнике которого была откидная дощечка для удобства клиентов, когда они подписывали чеки. Миссис Пур сидела между мужем и мною.

Должен заметить, что против миссис Пур у меня никаких предубеждений не было. Во-первых, ее звали не Юджин, во-вторых, были все основания предполагать, что ее сорокалетие не наступит раньше моего, хотя она производила впечатление зрелой женщины. Нельзя сказать, что ее красота лишила меня дара слова, но, знаете, есть женщины, которые делают интерьер лучше, просто находясь в нем.

Вульф хмурился. Он покачал головой, отклоняя ее на полдюйма[1] вправо и влево, что означало высшую степень недовольства.

— Нет, сэр, — сказал он твердо. — Наверное, двести мужчин и женщин сидели в этом кресле, уговаривая меня взяться их защитить от убийцы. — Его взгляд переметнулся на меня. — Сколько их было здесь, Арчи?

— Двести девять, — без запинки отчеканил я.