У незримой границы - Имант Ластовский

Даже когда я еще не умел читать, меня неудержимо влекли книги. Может быть, потому, что я часто видел, как мать, перелистывая страницы, глубоко вздыхала или мягко улыбалась, словно разговаривая с кем-то невидимым. А едва научившись складывать из букв слова, я и сам попал в плен к книгам. Это, по-моему, самый лучший плен, в каком только может оказаться человек.

Как живых, полюбил я Тома Сойера и Гекльберри Финна, совершал удивительные путешествия с Робинзоном Крузо и детьми капитана Гранта, не спал ночей, переживая гибель Павлика Морозова и Олега Кошевого, а самыми близкими моими друзьями стали Павка Корчагин и бесстрашный Овод.

Те дни давно прошли. Но испытанные тогда чувства живы и сегодня — ведь первые представления о том, что хорошо и что плохо, о добре и зле возникают у нас еще в раннем детстве. С этим духовным багажом мы идем в первый класс, его, пополненный и обогащенный, сохраняем на всю жизнь.

Что-то подобное возвращению к своей молодости испытываю я каждый раз, когда мне теперь, в милицейской работе, случается беседовать с молодежью. Те мои слушатели, которые ожидают рассказа о захватывающих приключениях, поначалу испытывают разочарование, так как чаще всего я начинаю разговор с другого. С мыслью о ценностях — ценностях истинных и мнимых. Обычно, развивая эту тему, перечисляют машины, мотоциклы, телевизоры — все то, что мы называем житейскими благами. Затрагивают и культурные ценности человечества: литературу, искусство, музыку. Но как же быть с нравственной стороной нашей жизни — честью, совестью, любовью? С той любовью, какую показал Шекспир в «Ромео и Джульетте», или любовью к Родине, о которой рассказано в повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие». Как же быть с ценностью совершенно неповторимой и стоящей превыше всего — с человеческой личностью?

Иногда мне возражают, что еще более неповторима человеческая жизнь. Это так. И все-таки личность я ставлю выше, потому что ей нередко свойственны такие высокие моральные принципы, какие нельзя купить даже за столь дорогую цену, как жизнь.