Мы сами такими же были когда-то -
И нас не смирение вывело в люди".
- Точно! - вякает Мишка. - Хорошие какие стихи, чьи это?
Мама выжидающе смотрит на меня.
- Шефнер? - брякаю я наугад. - Нет? Ну, Тарковский, тогда, который старший.
- Иди отсюда, невежа! Это Леонид Мартынов, Мишенька, сейчас он не очень популярен.
- Пошли, Мишка. А я, мама, не невежа! Просто в искусстве я узкий специалист.
Посмеиваясь довольно, оттого что последнее слово осталось за мной, тащу Мишку в кабинет, - курить я хочу, аж уши опухли. В кабинете Вадька с ногами забравшись в огромное кожаное кресло, барабанит по клавишам моего компа, а Егорка зачарованно смотрит на монитор. Борька с упоением что-то там такое у себя выкусывает на ляжке.
- Ну, понял? И ни шиша сложного. А тут вот можно ещё бонуса добрать, щас, погоди...
- А ну, брысь отсюда! Вадька, гадость мелкая, ты как комп запустил, я ж его запоролил, блин!
- Как, как... Что, жалко тебе, да? Повёлся?
- У тебя свой есть, его и колошмать, а к моему не фиг соваться. Идите отсюда, я курить хочу, потом обедать будем. А это что такое, а? Чего это, я тебя спрашиваю! У-у, Вадька, точно дождёшься ты ремня хорошего по заднице! Мишка ты посмотри только, что он мне на стол выложил! Гадость какая!
На рабочем столе моего компьютера женщина-робот, частично затянутая в сталь-кожу, сверкает двумя аппетитными половинками... этого... Ну, того, по чему я Вадьке ремня обещаю. Егорка, покраснев, как рак, тут же начинает отвлечённо рассматривать катанакаке с мечами, что стоит напротив моего письменного стола. Вадька, аж подпрыгнув от возмущения, тут же на меня обрушивается:
- Это кто это гадость, а? Я? Или это вот гадость? Да это же Сорояма, Ил! Ты что, совсем, - это ж не порнуха какая-нибудь. Дядь Миш! Ну скажи хоть ты ему.
- Э-э, нет, Вадик, меня ты в это не втягивай! А если папа тебе говорит, что не надо это на стол вытаскивать...
- Драть его надо, Мишка! Точно говорю. Слова тут бессильны. Егор, а ты-то, что молчишь?
- Да я не знаю... А так вроде ничего... Ну, красиво, что ли... - и Егорка совсем уж засмущавшись от своих слов, умолкает.
- Да? - тут же оживляется Мишка. - Ну-ка, ну-ка... Так. Ну и чего ты орёшь, Илья? Я, признаться, никакого криминала здесь не вижу. Как ты Вадик, говоришь, что там за "яма"?
- Так, всё! Хватит с меня сегодня дискуссий по искусствоведению! Вадька, а ну марш к себе! Стоять! В ванную сначала, руки мыть. Ещё раз стоять. Егор, ко мне! Стань-ка тут. Вадька, не мельтеши. Эх вы, дети века, внуки НТР... Значит так.
