- Сам ты! Спасибо... Вадька, кому сказано, чешите отсюда. Блин, надо табличку на кухне вывесить. А, да, - Борман же по-русски не того... По-немецки надо... Вадик, как по-немецки, - "собакам вход воспрещён"?
- Это, как его... щас, погоди, а дайте Борьке сосиску какую-нибудь, а то... "den Hunden ist es verboten", вот как. Пошли, Егор, отсюда. Bormann, auf den Ausgang!
Пока Егорка с тихим восхищением смотрит на Вадьку, Борман исхитряется сожрать у него из рук сосиску. Я, без лишних слов, выталкиваю мальчишек с Борькой из кухни. Мишка, накинув пальто на спинку стула, моет руки над кухонной раковиной.
- В ванную нельзя пойти? - ворчу я.
- Илья, отстань от него, - говорит мама. - Устал, Мишенька?
- Есть такое дело, тёть Наташа, - благодарно отзывается Мишка. - Притомились ноженьки, умотались рученьки! Наоборот, то есть... Но ничего! Главное, что всё позади, - теперь Егорка мой законный сын! А то неопределенность эта, проклятая...
- Ну, не знаю, Мишка, не знаю. Насчёт позади... Впереди ещё, знаешь, сколько? Растёт ведь человек. Мам, послушай, - а может нам тоже собаку завести? Чего-нибудь такого, - мастиффа там, какого-нибудь, а? А то Вадька меня совсем достал.
- А почему мастиффа? - спокойно говорит мама. - Давай уж сразу берберийского льва! Миша, а как он сам-то, - Егор, я имею в виду?
- Нормально, - Мишка пожимает плечами. - Ил вот считает, что обвыкнется.
- А ты?
- А что я? Люблю я его, аж до колик. Такой парень! Вчера после суда говорит мне: - "А может, я работать пойду?" На заправке, говорит, пацаны, мол, неплохо получают. А то, мол, говорит, столько денег ты на меня убухал... Представляете, а? Я аж... Тёть Наташ! Вы чего? Вот же блин, а, Илья...
- Мама! Ну, пожалуйста!
- Всё, всё, мальчики, не буду. Слёзы сами, как-то... Какие вы у нас, всё-таки! И Вадик вот, и Егорка. Алексей Михайлович и Катя тоже не нарадуются. А съезжу ка я к ним завтра! Точно. С Нового Года не встречались. Всё телефон, да телефон. Ну, мы обедать будем или нет, а то давайте на стол накрывать. В столовой, да, Илюша?
- В столовой, только я покурю сначала. Айда, Мишка, в кабинет. Мам, ты что сказать хочешь?
- "Какие
Хорошие
Выросли дети!
У них удивительно ясные лица!
Должно быть, им легче живётся на свете,
Им проще пробиться, им легче добиться.
Положим, они говорят, что труднее:
Экзамены, всякие конкурсы эти.
Быть может, и верно: им, детям, виднее,
Но очень хорошие выросли дети.
Конечно, задорные эти ребята,
А впрочем, по множеству признаков судя,
