– Кэйко – славное имя. Если будет девочка, то, быть может, мы назовем ее Кэйко.
– Не торопись раздавать такие обещания. Если слово не держат, старикам бывает очень горько.
– Извините, я просто раздумывала вслух.
– И еще, Эцуко: я уверен, есть и другие, в честь кого ты охотнее назвала бы своего ребенка. Те, кто тебе ближе.
– Возможно. Но если родится мальчик, мне бы хотелось дать ему ваше имя. Когда-то вы были мне словно отец.
– А теперь перестал быть?
– Нет, конечно. Но теперь все по-другому.
– Дзиро, надеюсь, для тебя хороший муж.
– О да. Счастливее меня никого нет.
– Ребенок добавит тебе счастья.
– Да. Лучшего времени нельзя было выбрать. Здесь мы уже вполне обжились, у Дзиро на работе дела идут успешно. Для такого события самый подходящий момент.
– Так значит, ты счастлива?
– Очень.
– Замечательно. Я счастлив за вас обоих.
– Вот, для вас все готово.
Я вручила Огате-сан лакированную коробочку со снедью.
– Ага, остатки вчерашнего пиршества. – Он принял ее с театральным поклоном и слегка приоткрыл крышку. – Что ж, выглядит заманчиво.
Когда я вернулась в гостиную, Огата-сан надевал у входа башмаки.
– Скажи, Эцуко, – проговорил он, занятый шнурками, – ты видела этого Сигэо Мацуду?
– Раз или два. Он навещал нас после того, как мы поженились.
– Но теперь они с Дзиро не такие близкие друзья?
– Пожалуй. Обмениваемся поздравительными открытками, вот и все.
– Хочу предложить Дзиро, пусть напишет своему другу. Сигэо должен извиниться. Иначе мне придется потребовать, чтобы Дзиро с ним порвал.
– Понимаю.
– Я собирался об этом сказать еще раньше, за завтраком. Но такой разговор лучше отложить до вечера.
– Наверное, так.
Уходя, Огата-сан еще раз поблагодарил меня за коробку с обедом.
Вышло так, что вечером Огата-сан этот вопрос так и не затронул. И он, и муж вернулись домой усталыми и провели время за чтением газет, почти без разговоров. А доктора Эндо Огата-сан упомянул лишь однажды. За ужином он сказал коротко:
– У Эндо все как будто хорошо. Впрочем, скучает по работе. Вся его жизнь была в ней.
В постели, готовясь заснуть, я сказала Дзиро:
– Надеюсь, отец доволен тем, как мы его принимаем.
– Чего еще он мог ожидать? Если ты так беспокоишься, пойди с ним куда-нибудь.
– В субботу вечером ты не работаешь?
– Как я могу себе это позволить? Я и так выбился из графика. Отец умудрился выбрать для визита ко мне самый неудачный момент. Хуже некуда.
– Но мы сможем погулять в воскресенье, разве нет?
Ответа я, кажется, так и не получила, хотя, глядя в темноту, еще долго его ждала. Дзиро часто испытывал после работы усталость и не был расположен к разговорам.
