В вакуумной трубке, похожей на трубку Крукса, создавалось магнитное поле. Под воздействием поляризованного света она не фосфоресцировала и не выбрасывала потока атомов, а испускала несветовые лучи, подобные лучам Рентгена. Но если лучи Рентгена способны обнаруживать предметы, скрытые от взгляда в непрозрачной среде, то эти лучи обладали еще большей проницающей силой. С их помощью он сфотографировал мое тело и увидел на негативе множество нечетких теней, получавшихся из-за того, что химические и электрические процессы еще продолжались. А это неопровержимо свидетельствовало о том, что оцепенение, в котором я находился, не было подлинной смертью. Другими словами, те таинственные силы, те тончайшие узы, которые соединяли мою душу с телом, еще не исчезли. Следов воздействия других ядов не сохранилось, впрочем, после приема ртутных препаратов я всегда чувствовал себя нездоровым несколько дней.
Затем последовали восхитительные эксперименты с электричеством. Проверяя утверждение Теслы о том, что сверхвысокие напряжения для человека безопасны, мы пропустили через мое тело ток напряжением сто тысяч вольт. Я этого даже не заметил, и напряжение было снижено до двух тысяч пятисот вольт, которые тут же меня и доконали. На этот раз он целых три дня рискнул продержать меня в таком состоянии, когда прекращается всякая жизнедеятельность. На мое воскрешение потребовалось четыре часа.
Один раз он заразил меня столбняком, но предсмертная агония была столь мучительна, что я наотрез отказался от продолжения подобных опытов. Наиболее легкими были смерти от удушья, то есть вызванные утоплением, удушением или каким-нибудь газом, но и смерти от морфия, опиума, кокаина и хлороформа также были вполне приемлемыми.
Однажды, задушив меня, он продержал мое тело на льду три месяца, предохраняя его от разложения. Я не был предупрежден об этом заранее и пришел в ужас, когда узнал, сколько времени пробыл мертвым. Я начал опасаться, что ему придет в голову проделать какие-нибудь дополнительные опыты с моим трупом — в последнее время он проявлял все больший интерес к вивисекции. После очередного воскрешения я обнаружил, что он вскрывал мою грудь. Хотя швы он наложил очень тщательно, раны так разболелись, что мне пришлось несколько дней пролежать в постели. И вот тогда-то я придумал план спасения.
Притворяясь, что опыты меня чрезвычайно увлекли, я попросил короткой передышки от бесконечных умираний и получил ее. Я использовал эти дни для работы в лаборатории, зная, что отец всецело поглощен вскрытием зверьков, которых ловили для него слуги, и не заметит, чем я занимаюсь.
