Загадка Старого Леса - Дино Буццати

Мы знаем, что полковник Себастьяно Проколо приехал в Нижний Дол весной 1925 года. Антонио Морро, его родной дядя, умирая, завещал Проколо часть огромного лесного угодья, расположенного в десяти километрах от поселка.

Оставшаяся часть владений — а она была значительно больше той, что унаследовал полковник, — перешла в распоряжение двенадцатилетнего Бенвенуто Проколо, который приходился Морро внучатым племянником. Отец Бенвенуто давно погиб, мальчик был круглым сиротой и жил в пансионе неподалеку от Нижнего Дола.

Прежде опекуном Бенвенуто считался Антонио Морро. После его смерти заботиться о мальчике пришлось полковнику.

В те времена, да и в общем-то всю свою жизнь Себастьяно Проколо был высок и худощав, носил пышные усы, отличался необыкновенной силой и выносливостью; рассказывают, он мог расколоть орех, зажав его между большим и указательным пальцами левой руки (Проколо был левшой).

Когда он подал в отставку, солдаты вздохнули с облегчением: такого сурового и требовательного командира поди-ка поищи. В день, когда Проколо, уходя, в последний раз переступил порог казармы, полк провожал его во дворе — уже много лет солдаты не выстраивались так быстро и безупречно; горнист, лучший в полку, превзошел самого себя, трижды протрубив в свой горн, да так чисто, задорно и бойко, что слух об этом разлетелся по всему гарнизону. Полковник лишь слегка скривил губы — и это даже напоминало улыбку[1], — сделав вид, будто он счел за глубокое почтение то, что на самом деле было тайной радостью по поводу его отставки.

Морро, хозяин великодушный, был самым богатым человеком в долине и почти не пытался извлечь доход из своих владений. Он, правда, вырубал деревья, но лишь на небольшом участке леса. Самые красивые и могучие деревья — так называемый Старый Лес, который, впрочем, был не столь уж велик, — оставались нетронутыми. В Старом Лесу росли вековые ели; во всей округе, а возможно, даже в целом мире не найти старше. Столетиями топор не касался ни одного ствола. Полковнику достался в наследство как раз Старый Лес, где был дом, в котором жил Морро; кроме того, он получил узкую полосу примыкавших к лесу земель.

Как и все жители долины, Морро относился к Старому Лесу с благоговением. Незадолго до своей смерти он пытался — увы, напрасно — сделать те места национальным заповедником.

Спустя месяц после его кончины власти, в благодарность за вклад, который Морро внес в сохранение природы, поставили ему памятник: на поляне перед его домом была установлена ярко раскрашенная деревянная статуя.