— Разговорчики… — по-прежнему бесцветно сказал Виктор Борисович.
Он отступил к противоположной стене, оперся спиной о люк швартовочного коридора и критически осмотрел студиозов:
— Ты… — это адресовалось Халэпе, скромно устроившейся на левом фланге, — ты действительно стань-ка посередине. Так…
Чин-чин продолжал резвиться:
— Господин линкор-капитан, а у студентки Халэпы не по уставу воротничок расстегнут — до самого пояса. Прикажите ей застегнуться, а то Белоножко не сможет есть глазами начальство. Или окосеет.
По ту сторону задраенного люка вдруг чмокнуло тягуче и страстно — как если бы блокшив взасос поцеловался с чем-то, способным пробудить чувства отставного линкора. Изверг, сгинув от люка, в мгновение ока материализовался на предписанном по уставу месте. Мимоходом он скользнул ничего не выражающим взглядом по лицу Чинарева — именно всего лишь скользнул, и взгляд действительно совсем-совсем ничего не выражал… вроде бы… но Чин моментально понял: насчет права на вольности — это было ошибкой.
Под изверовское «Няйсь! Ирррррна!» из распахнувшегося люка выдавились два мослатых долболома в форме ВКС OOP со знаками различия мелкой макрели, а за этими штатными полухолуями-полуохранниками вплыло слитное праздничное сверкание пуговиц, галунов, обильных наград и зубных протезов, увенчанное розовым глянцем умытой лысины (похоже, в чиновную имидж-моду снова входили плешивость, золотозубость и прочая архаика).
Смахивающий на рождественскую елку караван-командор величественным мановением пухлой ладони прервал начатый было Изверовым официальный доклад, звучно произнес на глобале: «Ну, здравствуй, дружище!», и распахнул объятия. Долболомы и студиозы получили возможность наблюдать, как уполномоченный и живая легенда сдержанно похлопывают друг друга по лопаткам.
— А это, значит, и есть наша грядущая смена? — осведомился Клоздгейт, отстраняясь от Изверга и оборачиваясь к трехкомпонентной шеренге. — Здравствуйте, господа практиканты!
Господа практиканты лихо рявкнули уставное приветствие. ООРовский уполномоченный шагнул ближе. Конечно же, чисто случайно остановился он именно перед Леночкой, а не перед кем-нибудь из парней. Под изучающим взглядом высокого (это, впрочем, только по должности) визитера юная Халэпа вытянулась еще бравее. При этом «незастегнутый воротничок» разъехался чуть ли не впрямь до самого пояса, демонстрируя полное отсутствие чего бы то ни было между кобинезонным тканепластом и гладкой упругой кожей.
