– Не пойдём! – крикнул он так звонко, что бабушка Ульяна схватилась за платок и надвинула его себе на уши.
Саша быстро подошёл к Гришаке.
– Гришака, – сказал он ласково. – А что, если мы твоей маме письмо оставим? Куда ей за вами приходить, а?..
– Письмо… – повторил Гришака медленно и недоверчиво, и пальцы его, державшие руку Маринки, слегка разжались. – Какое письмо?
– А вот сейчас, – Саша говорил уже увереннее, – возьмём и напишем: «Мы ушли на Андрюшкин остров». Она прочитает и придёт. Пойдём скорее. – И Саша направился к стоявшей невдалеке печке. Гришака с Маринкой медленно двинулись за ним.
Однако победа была завоёвана только наполовину: надо было придумать, чем и на чём писать. И быстро.
Вдоль края дороги стояли молодые, опалённые пожаром, берёзы. Листья их скрутились от жара, кора закоптилась, но уцелела. Саша вытащил из кармана небольшой складной нож – подарок матери. Несколько надрезов, и в руках у него оказалась полоска бересты. Уголёк в Малинке найти было легче всего. На нежной внутренней поверхности коры Саша вывел крупными буквами: «Мама, мы на Андрюшкином острове. Приходи. Гришака, Маринка».
Для неграмотного мальчика было бы достаточно просто нацарапать какие-нибудь каракули, но Саша был не в силах обмануть доверчивых ребят. Написал он тщательно и, вложив бересту в печь надписью вверх, придавил её по бокам кирпичами, чтобы не свернулась. Он проделал это так серьёзно, что и сам наполовину готов был поверить, что кто-то прочитает его письмо. Плотно задвинув заслонку, Саша поднял с земли палочку, привязал к ней тряпку и укрепил её так, чтобы она была видна издалека.
Гришака следил за его работой, полуоткрыв от удивления рот. Упрямство постепенно исчезло с его лица, и он взглянул на Сашу с такой благодарностью, что мальчику стало больно, и он поспешно отвернулся.
– Теперь прочитает, – Гришака потрогал тряпку на палочке и, повернувшись к Маринке, договорил: – Идём.
– Прочитает, – тоненьким голосом протянула Маринка и покорно заспешила за братом.
– Доиграетесь до немцев, – сердито проворчал дед Никита, но бабушка Ульяна, тревожно наблюдавшая за детьми, тихо сказала:
– Спасибо тебе, Сашок. А ну, идём скорее, головушки вы мои бедные.
Перейдя улицу, они огородами подошли к реке.
– Бродом пойдём, – коротко сказал дед, осторожно спустился с крутого берега на отмель и вошёл в прохладную воду.
Река в этом месте была мелкая, не выше колен. Войдя в неё, дед наклонился, ополоснул лицо и бороду, крепко отжал её и перекинул через плечо.
