— Но и остальной мир их не слышит, — прошептал Марк.
— Да, твердь лишила их права говорить.
— Всегда найдутся бунтари. Среди сотни — один. Или один — среди тысячи. Тот, кто захочет уйти.
— Чтобы уйти из озерного города, ты должен получить разрешение остальных.
— Что за чепуха!
— Там, под водой, нельзя делать все, что захочет твоя правая нога. Если человек хочет уйти, но другие желают, чтобы он остался, этот человек остается. Две трети должны ему разрешить уход… Но такого не случается. Никогда не случается. Или почти никогда.
— Тебе, выходит, разрешили?
— Да. Но таких как я — единицы.
— Постой, — Марк почувствовал неясное беспокойство, — но если они привыкли к молчанию, если чужие голоса их раздражают, то как их убедить?! Как просить их, чтобы они позволили уйти?
Старец издал короткий смешок:
— А ты верно подметил неувязку, Корвин. Их невозможно убедить, потому что они не слышат или не желают слышать.
— Подожди! Стой! — закричал Марк.
Весла взметнулись и послушно замерли.
— Стой… — повторил Корвин, хотя лодка скользила по водам Светлояра только по инерции. — Если я спущусь туда, мне тоже… придется получать на уход разрешение?
— Разумеется, — кивнул старец.
— А тебе?
— Мне — нет. Меня уже отпустили однажды.
Получается, Корвин сам лезет в ловушку, и дверца вот-вот захлопнется.
Что же делать? Повернуть назад? Но тогда несчастного Друза казнят, а его отец так и останется Отшельником в озерном городе. Но чем Марк поможет арестованному и обвиненному в убийстве, если окажется пожизненным пленником Светлояра? Друза хотя бы собирается спасать Флакк со своими легионерами. А кто спасет Марка? Старец? Лери? Тот же Флакк? Старшего Друза так никто и не спас.
«Вот ты и спасешь», — шепнул голос предков.
«Как? » — едва не закричал Корвин.
«Флакк вытащил тебя с Колесницы, — напомнил голос. — Теперь ты спаси человека, которого твой отец отправил в заточение на двадцать лет без вины».
— Греби! — приказал Корвин.
— Куда? — спросил старец. — Вперед или назад?
— Вперед, к Третьему городу.
