Колдун из Темногорска - Роман Буревой

Кто-то взял огромную мокрую кисть и начал смывать рисунок с листа. Вода, стекая, становилась желто-зеленой. И так длилось три дня. Три дня дождя, семьдесят два часа непогоды. Что останется от прежнего мира, когда кончится осеннее мытье? Лишь черные контуры и несколько пятен неясных оттенков.

Песчаная лента петляла по лесу, деревья сбегались к дороге, размахивали ветвями, и вслед машине летели хлопья желтой листвы. Дождь то принимался барабанить по капоту, то утихал, превращаясь в водную пыль. Алексей опустил стекло, лицо тут же сделалось влажным. Это принесло облегчение, ожерелье ослабило хватку, но затем вновь стало сжиматься. На реку надо было ехать еще вчера. А лучше неделю назад.

“Форд” рванул вверх, на горушку. Справа мелькнуло сельское кладбище. Кресты карабкались по склону, к серому низкому небу, расталкивая тонкие березы. Алексей ездил по этой дороге летом. Тогда по обочине гуськом брели к реке разморенные от жары дачники, не обращая внимания на пыль, что поднимали прыгающие на ухабах машины. Среди такой толпы легко затеряться. Сейчас он слишком на виду. Но ему нужна была река, сейчас, немедленно, как можно скорее.

Холодная равнодушная змея сжимала шею все сильнее.

Лес шумел, рассерженно кидался ржавой листвой.

…А ведь мы c тобой схожи, братец, чуть что – сразу бунтовать, размахивать руками. Ну вот, обиделся, деревья пустились наутек. Эй, куда вы, ребята, я не хотел вас обидеть! Как смешно вы бежите! Короткие ножки корней отталкиваются от земля, стволы подпрыгивают. Кусты, напротив, ведут себя осторожно, припадают к земле, медленно, по-пластунски расползаются.

Теперь и дорога расплылась серой кляксой. Деревья же вовсе спятили и превратились в россыпь мельтешащих пятен. И небо стало уходить куда-то ввысь, запредельно, так, что в одно мгновение можно было ощутить всю его непостижимую глубину…

Алексей тряхнул головой, но картинка перед глазами продолжала расплываться. Машина сама, как и положено умному механическому животному, сползла с горушки. Деревья расступились, за почерневшими влажными стволами проступила река. Алексей затормозил, выскочил из машины и тут же налетел на сосновый ствол. Откуда здесь это дерево? Алексей оттолкнулся от сосны и шагнул в сторону. Угодил ногой в какую-то яму, упал, ткнувшись лицом в мокрую хвою. Вокруг царили серые сумерки, и хмарь сгущалась. Скоро останется лишь чернота. Однажды с ним уже было такое. И он знал, чем все это кончится. Когда тьма станет абсолютной, ожерелье его задушит. И зачем он согласился надеть эту чертову петлю? Но ведь Иван Кириллович не предупредил его, что может случиться. С другими ничего подобного не происходило. С другими – нет. А вот с ним – да! Он принялся ощупывать землю в надежде найти палку, чтобы идти дальше как истинный слепец, постукивая по стволам и раздвигая заросли почерневшей крапивы. Палка оказалась рядом и даже далась ему в руки – не особенно удобная, суковатая, но достаточно длинная, чтобы доставать ею до земли. Алексей поджался и неуверенно шагнул. И вновь дохнуло в лицо холодным ветерком. Река звала его. Под ногами перестала шуршать хвоя и захрустел песок. Алексей вышел на пляж. На ходу скинул ботинки. Он уже почти не различал ничего, но река влекла холодным, пронизывающим до костей дыханием. Дойдя до кромки воды, Алексей набрал полные пригоршни воды я плеснул в лицо. Зрение на мгновение вернулось, и он огляделся. Песчаный пляж был совершенно пуст. Черная железная бочка с пробоиной в боку застыла у самой воды.