- Капитан, ты не на поле боя, - вывел меня Торрек едва ли не в центр зала. – А я – не ардон.
- В этом варианте все было бы значительно проще, - ухмыльнулась я, кладя ему руку на плечо.
Наверное, Кэтрин была права, но…
Эту мысль я предпочла оставить незаконченной. Права – не права…
Музыка не была легкой, но обошлось без противостояния. Скорее, тоска по тому, что могло, но так и не случилось, так и не выпущенная на свободу боль, невысказанное сожаление.
Торрек вел уверенно, позволяя забыть обо всем, кроме «здесь и сейчас». Па, еще па…
Жаль, нельзя было растянуть эти мгновения на вечность.
- Ты сегодня удивительно тихая, - неожиданно мягко заметил Рок.
Оторвавшись от созерцания его подбородка, подняла глаза:
- Капитан Торрек?
- А если это наш последний вечер? – глядя не грустно – отчаянно, вдруг произнес он. – А если у нас лишь эта ночь?
И ведь был прав, но…
- Нам с тобой еще дочь воспитывать, - улыбнулась я, не позволив увидеть, как полоснули по сердцу сказанные им слова.
Последний вечер.
Лишь эта ночь.
Там, на грани, об этом не думалось. Здесь…
- Прошу меня простить, - выскочил из-за чужих спин Тарас. Ловко перехватил мою руку, положил ее себе на плечо.
- Против ангела я бессилен, - отступая, ехидно прокомментировал его действия Торрек.
Ответить я не успела, Тарас развернул, прижимая к себе несколько крепче, чем позволяли приличия.
- Таши, ты ведь не против? - заговорщицки прошептал он, наклонившись к самому уху.
На Ярлтоне совмещали приятное с полезным. Приятным был сам прием и возможность хоть ненадолго, но вырваться из круговерти заданий, в которых без труда терялся счет дням. Полезным…
Ардон пришлось отдать – технологии домонов, да и юный ИР требовал к себе особого внимания, но взамен Соболев пообещал супертяж.
Именно его мы и принимали. Новенький «Сой» серии «Традиш» с бортовым номером сто тридцать, капитаном которого предстояло стать так и не принявшему командование модификантом Сандерсу.
- Но если вы…
- Обижаешь, капитан! - отстранившись, одарил Тарас меня своей ангельской улыбкой. Прямо в движении передал четко вписавшемуся в маневр Торреку.
- Это что сейчас было? – едва не сбившись с шага от неожиданности, с легким раздражением уточнила я у Рока.
Шесть дней без войны.
Иногда я ловила себя на том, что терялась. Терялась без звука сирен. Без алых вспышек абриса командного. Без замершего на линии смерти отсчета, с застывшим на табло «зеро». Без куража, в котором исчезало, становилось нереальностью слово «невозможно».
