Люди государевы | страница 62



Тут на другом конце стола, где заходившие со двора казаки подписывали «одиначную запись», раздался шум и крики.

— Че ор подняли? — подошел к ним Бунаков.

— Вот конный казак Яшка Кусков к одиначной записи руки не прикладывает! — сказал Кузьма Мухосран.

— Пошто, Яков, не пишешься? — спросил Бунаков Кускова.

— Сей скоп от Гришки Подреза пошел, а я с Гришкой на одной десятине ср… не сяду!

— Тут воля круга, но не Гришки! — подступил к нему Иван Володимирец. — Пошто с миром не пишешься, добра государю не желаешь? Брат же твой Томило подписал!..

— За Гришкой в скопе сем не пойду… У брата своя голова на плечах.

— Значит, не будешь подписывать? — схватил его за грудки Бунаков.

— Не буду! — вскинул бороду Яков.

— В тюрьму его! К разлюбезным начальным людям, авось поумнеет! — приказал Бунаков следовавшему за ним тенью денщику Митьке Мешкову, и тот с помощью Кузьмы Мухосрана связал Кускову руки за спиной и повел к тюрьме.

— Митрей, и этого заодно уведите! — кивнул Бунаков на Былина.

— Ладно, черт с вами, подпишусь! — крикнул Яков Кусков.

Бунаков удовлетворенно усмехнулся и обратился к дьяку Патрикееву:

— Список изменников, на кого Гришка сказал государево великое царственное дело, готов ли?

— На тех, что вчера объявил, готов…

— В тот список добавить надобно тех, кто помог увести печать из съезжей, ибо сие явная измена! — сказал Федор Пущин.

— Верно, верно! И под замок бросить и Юшку Тупальского, и Родьку Качалова, и Макарку Колмогорца!.. — воскликнул Васька Мухосран.

Илья Бунаков сел на лавку за стол и сказал:

— Давай обсудим, как далее дело вести.

Рядом с ним и напротив расселись Борис Патрикеев, Федор Пущин, Василий Ергольский, Иван Володимирец, Васька Мухосран да Иван Коломна. За спинами сгрудились казаки.

— А где Гришка Подрез? — спросил Бунаков.

— У Мишки Яроцкого за приставом… — ответил Федор Пущин.

— Гришки глаз не спускать, дабы не сбежал, ибо он главный наш изветчик. Завтра пусть укажет всех изменников. Борис Исаакович, догляди, чтоб все бумаги были написаны верно! — сказал Бунаков Патрикееву. — Чаю, надобно немедля об измене воеводы отписать государю и направить к нему посольство. Челобитную от всего города писать…

— Надо, чаю, и врозь от каждого сословия написать, — сказал Федор Пущин. Я от имени ясашных составлю и подписи соберу, от посадских и крестьян порознь же писать надо, ибо все непотребства и воровство воеводы в одной челобитной и описать невозможно!

— То верно! — согласился Бунаков. — Посему завтра и писать надо, Мещеренин и Хромой пусть помогают подьячим в съезжей у Халдея Девятова. Повинные челобитные собрать от тех, кто еще не дал и все ко мне в съезжую же…