— Изменников всех арестовать надо, дабы не мутили город! Верно, казаки? — вскочил Васька Мухосран.
— Так! Верно! — раздались крики казаков, уже битком набившихся в трапезную.
— Кто Родьку Качалова пойдет брать? — крикнул Бунаков.
— Я пойду! — протиснулся к столу казак Логин Сургутсков. — У меня с ним свои счеты! Казаки, кто со мной, на выход!
— Я же к Тупальскому наведаюсь, честь окажу! — усмехнулся Федор Пущин.
— А мне с Макаркой Колмогорцем поквитаться надо… — зло сказал Бурундук Кожевников, тронув опухший нос.
— Вор Васька Былин повинился! Мы же правду мирскую до государя доведем! О всех своих нужах и непотребствах первого воеводы извещайте в съезжую либо мне лично, о том в челобитной государю всё будет писано! С сего дня съезжая будет в доме казака Халдея Девятого, ибо воевода ночью скрал городскую печать из государевой съезжей избы, чем истинное лицо изменника государю явил… — сказал Бунаков.
— Забрать у него печать с боем! В Ушайку его! — закричал Васька Мухосран.
— Как вчера приговорили, делать все с воли государевой, так и будем дела вершить! — остановил горячие головы Бунаков. — Ко двору воеводскому приставлен крепкий караул, и боле воевода никуда не выйдет со двора своего… А дабы государь чаял волю всего мира томского, челобитные надобно написать порознь и послать государю и от служилых людей, и от посадских, и от ясашных, и от крестьян пашенных!..
— Верно! Так!.. Пусть государь накажет воров воеводских!
В трапезной разговор о челобитных продолжился.
— Времени-то много уйдет на челобитье ясашных людей, пока все волости объедешь да подписи соберешь, — сказал Федор Пущин, обращаясь к Бунакову и Патрикееву. — Как бы кто не опередил нас с известием государю о делах наших да ложно ему о тех делах не поведал…
— Челобитная от ясашных непременно нужна, ибо у инородцев на князя Осипа не один зуб имеется, — сказал дьяк Патрикеев. — За иными князцами гонцов пошлешь, к иным сам съездишь, в иных волостях толмач Иван Жадная-Брага один управится!
— А чтоб нас никто не опередил и Осип не мутил, глядеть накрепко, чтоб от него ни одна бумажка не ушла, чтоб он со своими советниками, кои на тюремном дворе, не стакався, никого к ним не пускать! Караульным о том строго наказать! На дорогах поставить заставы, и всех, кто без моей печати едет, задерживать и отправлять ко мне для расспросу! — сказал Бунаков и приказал своему денщику Семену Тарскому: — Скажешь подьячему Давыдову, чтобы указ по сим делам приготовил! А сейчас давайте составлять черновую челобитную от служилых людей…
