И вот теперь Гейра перекинулась к врагам. Не расспросила, не попыталась войти в положение, а сходу обвинила в жестокости, и Джемме захотелось на самом деле стать жестокой.
Нет, никто еще не знал, на что она способна в подобном состоянии. А Джемме сейчас было нечего терять. Ее перестало интересовать мнение окружающих: она и так отлично знала, каким оно было. И она решила жить так, как ей хочется, ни от кого не завися, ни на кого не оглядываясь, ни под кого не подстраиваясь.
И первым делом отказалась выручать Арве ценой собственной свободы.
— Хед его вытащит, — спокойно заявила она, — ему нужны драконы для битвы. А меня не радует провести четверть века в тюрьме. Я найду себе занятие поинтереснее.
— Если бы Хедин хотел тебя наказать, не стал бы тянуть, — резонно заметила Гейра. — Вряд ли у него не было возможности выяснить, кто на самом деле залез в мастерскую. И раз он этого не сделал…
Джемма фыркнула. Знала она, почему Хедин не стал ее трогать. Она же обещала его ославить, если он начнет ей вставлять палки в колеса. Вот он и забился под камень. Тоже тот еще трус!
— Если так радеешь за своего Арве, сама его и спасай! — отрезала Джемма и на этом оборвала разговор. Выскочила из дома и бегом устремилась прочь. Из города, за стены, на простор. Туда, где нет этой ненавистной вины, которой ее терзали все, кому не лень! Даже Арве, оградивший ее от неприятностей, любил вовсе не настоящую Джемму, а лишь созданный ей образ. Услышь он о ее грехе, первым бы отвернулся. Да даже просто узнай поближе, тут же и разочаровался бы. Несложно любить веселую, жизнерадостную, смелую девушку, с которой всегда легко и интересно. А о том, что Джемма умеет обижаться, бить по больному, грубить и срываться, было известно разве что Эдрику. Она всякий раз, показав дурную черту своего характера, до смерти боялась, что это станет последней каплей, что Эдрик больше не захочет ее терпеть, что наконец оценит себя и отвернется от нее раз и навсегда. А он почему-то только утешал, просил прощения, даже когда сам не был виноват, возвращал уверенность в себе и новом дне.
А потом помолвился с Аной. И уничтожил Джемму на месте.
Нет, она не хотела больше о нем думать! Слишком сильно уже закопалась в ненависть, холя и лелея ее, а в итоге едва не сорвалась у Эдрика в мастерской. До сих пор было страшно от того ощущения пустоты и какой-то безоглядной жажды разрушения. Не останови ее тогда Арве, она могла бы и не прийти в себя. Стоило только чуть глубже нырнуть, расслабиться — и бездна засосала бы окончательно.
