— Эд, конечно, знает, как ты в моих объятиях стонала?
Ана окаменела. В секунду. Только что возле него была живая пылкая девушка — и тут словно превратилась в безжизненную статую.
— Думаю, Джемма тоже не особо рада тому, что попала на замену, — холодом резанула Ана, даже не думая освобождаться и с оглушительным спокойствием ожидая его хода. И Хедину было, что сказать.
— Джемме жаловаться не на что, уж поверь мне на слово. А вот Эду, пожалуй, стоит дать пару советов, как с тобой обращаться. Или он уже сам все знает? — старательно ровно поинтересовался он и даже сочувственно посмотрел Ане в лицо. И ошарашенно вздрогнул, поняв, что у нее в глазах блестят слезы. Отпрянул.
Добился! Довел! Втоптал свою девочку в грязь! Смешал со всякой швалью!
— Ана!..
— Не подходи! — с каким-то срывом выдохнула она. — Никогда больше! Иначе пожалеешь!..
Она распрямилась и гордо направилась прочь, забирая с собой последнюю надежду и оставляя только абсолютное понимание, что Хедин сам все разрушил. Только что. Собственным хамством и несдержанностью.
Голову словно разорвало колокольным звоном. От боли потемнело в глазах, и все на свете перестало иметь значение.
Что еще оставалось делать, кроме как доволочь себя до дома, там влить в глотку остатки содержимого бурдюка и отрубиться, хоть ненадолго избавившись от сжигающего отчаяния?
Сколько он проспал, Хедин не знал. Из черной дыры выдрало оглушительное дребезжание стекла в окне, по которому какой-то недоумок колотил со всей дури. Не открывая глаз, Хедин распахнул створки.
И в продолжение кошмара услышал голос Вилхе:
— Ану похитили!..
Глава тринадцатая: Защитник
— Да как ты можешь! Да он за тебя жизнь отдать готов! Да это же твоя вина! Да ты обязана!.. — бушевала Гейра, а Джемма слушала ее с полнейшим равнодушием и не чувствовала в себе ни малейшего желания ни защищаться, ни даже что-то возражать. Если и Гейра отвернулась от нее…
Не сказать, что их отношения были по-сестрински теплыми и сердечными. Поначалу Джемма долго не могла простить Гейре выступления против Нетелл, а Гейра притиралась к новой жизни и раз за разом делала глупости, выводившие Джемму из себя. Однако, когда Джемма оступилась, Гейра оказалась единственной, кто задал правильный вопрос и получил на него искренний ответ. И не осудил, не разобравшись. И встал всем своим сердцем на ее сторону.
Пока Джемма была уверена хоть в ее понимании, она держалась, старательно подавляя все чаще вспыхивающую ненависть ко всем родным и знакомым, которые, как выяснилось, совершенно ее не знали, а только притворялись в неравнодушии. Разве такое можно было простить? И разве Джемма должна была тратить себя на людей, надругавшихся над ее доверием?
