Знания пришли сами – где вены, артерии, кровотоки, где точки боли и точки сознания, куда бить, чтобы не поранить. Фальката пела, плясала в умелых руках бога – мужчина и оружие стали единым целым.
Акатош едва заметил, что врагов стало намного больше – он отходил, но его окружали. Это только раззадоривало его, наполняло тело азартом, адреналином. В какой-то момент, поняв, что ему тесно и мало места, Акатош вырвался из окружения, оказываясь в большом холле – главном холле дворца.
Клинок хрипел, едва успевая проворачиваться в ловких руках, отбивая одну атаку за другой. Уловив краем взгляда летящие к нему тонкие веревки, Акатош не глядя рубанул воздух там, где, по его прикидкам, они должны были пролетать. Потом еще раз. И еще.
В бою Акатош не замечал, что песчаники растерянно смотрели на него, не предпринимая больше попыток помешать. Не замечал, что испуганные придворные, которым не посчастливилось оказаться в этой сутолоке, склонили, как один, головы. Не знал, что сверху на него, не отрывая песочного бархатного взгляда, смотрел сам Правитель Песчаных Земель, Первый Князь Всех Пустынь. Смотрел жадно, внимательно следя за каждым движением – отдав предварительно приказ ни в коем случае не навредить такому воину. Князь даже подался вперед, задержав дыхание, когда человек с черными волосами не глядя рубанул по змеиным нитям, которые могут опутать человека за секунду. Такого ему видеть еще не доводилось.
– Хватит! – наконец приказал он, и его подданые мгновенно остановились, замерев в поклонах. Акатош, поняв, что с ним больше никто не сражается, опустил руку с клинком.
Князь Всех Песков медленно спустился вниз. Пока он шел, какой-то особо дерзкий ревнитель правил и традиций попытался заставить Акатоша склониться, но напоролся ладонью на подставленную вовремя фалькату, зашипел сквозь зубы и сгинул.
– Спроси у раба, кто он? – важно кивнул правитель одному из своих придворных. Сам спросить не мог – правитель не может говорить с рабами.
– Кто ты, раб? – переспросил человек охрипшим от волнения голосом.
– Я – бог Акатош, и я не раб.
Хохот правителя расколол почти абсолютную тишину дворца.
– Ну что ж… Раз у меня в рабах боги, то кто же тогда я? Я выше всех богов? А кто тогда мой слуга или подданый? Тоже высшее существо, что важнее богов?
Смех правителя подхватили все, присутствующие здесь, кроме Акатоша. Что он мог сказать? Он знал, что ему не поверят, но и врать он не хотел. Что ему эта правда? Но насмешка больно уколола самолюбие.
