Чэнь Шао-бо рассмеялся. Все-таки это было прекрасно, что Сунь наконец-то с ними!
— Пора возвращаться в гостиницу — становится сыро и холодно.
— А разве я не говорил тебе, Шао-бо, что осеннее тепло обманчиво?
* * *
Сунь достал писчую кисточку и присел к столу — давно уж он собирался написать мистеру Кэнтли, но все не хватало времени. И сейчас он только что вернулся из-за города, куда ездил к одному китайскому эмигранту. Он чувствовал себя несколько усталым, а главное, подавленным. Поездка лишний раз подтвердила его наблюдения — большинство китайских эмигрантов хочет лишь тишины, спокойствия и любой работы, чтобы жить. А в Китае нарастает новый вал крестьянского движения, и не воспользоваться этим, не поддержать его было бы преступлением…
Западная стена комнаты раздвинута. Из крошечною садика потягивает сыростью, запахом прелых листьев. Шао-бо растянулся на циновке и в тусклом свете лампы перелистывает какую-то книгу.
Нет, и сегодня не пишется письмо!
В дверь тихонько постучали — так всегда стучит хозяйка гостиницы. И тут же раздался ее голос:
— Господин спрашивает доктора Сунь Ят-сена.
— Какой господин?
— Это, верно, тот самый, что давно тебя разыскивает, Сунь. Я тебе рассказывал о нем — Миядзаки Торадзо, сочувствует Союзу возрождения, — пояснил Шао-бо, закладывая недочитанную страницу шелковым шнурком.
— Просите, любезная госпожа!
Мягко ступая и слегка щурясь после улицы, в комнату вошел гость.
— Приношу глубочайшие извинения за непрошеный визит, — поклонился он, протягивая свою визитную карточку.
— Миядзаки Торадзо? Брат Язо Миядзаки? Гость поклонился еще почтительнее.
Да, помнится, Язо, старый японский друг Суня, говорил ему о том, что у него есть братья, которые живут на Хоккайдо. Значит, это один из них. Интересно, что привело сюда Торадзо?
В комнате возникла неловкая тишина. Наконец Миядзаки сообщил, что брат его умер.
— Я пришел к вам выполнить последнюю волю Язо. Я знаю, кто вы, он мне доверился. И завещал во всем помогать вам. Я глубоко чту своего брата, его воля — для меня закон. Поэтому я здесь… — Торадзо наклонил голову, вспомнил свой последний разговор с Язо. Он был не только о Сунь Ят-сене. «Скоро я уйду в мир иной, — сказал ему брат. — Но в этом я кое-что задолжал. Расплачиваться придется тебе. Через две недели ты примешь посвящение в общество «Черный дракон»». «Но ведь я уже член «Гениоша», союза самураев, ты же знаешь», — возразил Торадзо. «Тем лучше, «Черный дракон» создается внутри «Гениоша». Я дал обет, Торадзо, и ты меня заменишь».
