— Это так, конечно, Шао-бо. Но па первом этапе нам, по-моему, по пути. А потом, думаю, они не могут не понять, что один человек, даже самый гуманный и просвещенный, не в состоянии бороться с рутиной и косностью старого мира. Никакие реформы не помогут Китаю. Да и сами реформаторы не очень- то верят в них, накажи меня бог. Надо попробовать убедить их в необходимости революционного дела. Чэнь Шао-бо покачал головой.
— Ты идеалист, Сунь. И ты слишком доверчив и незлопамятен. Разве ты забыл, как Кан Ю-вэй распускал слухи о том, что ты неуч и не имеешь представления о родной литературе? А Лян Ци-чао! Он же переманивал членов Союза возрождения в свою партию, и довольно успешно! К тому же, пользуясь твоим именем и твоими рекомендациями. Все они считают тебя фантазером и безрассудным человеком.
— Что ж, и тем не менее сегодня мы в них нуждаемся. В лихой час и лягушка друг. — Сунь поднялся с циновки и подошел к окну. По Иокогамской набережной сновали люди. Небо было яркое, синее, такое же, как в Китае. Сунь оглядел номер: он весь был забит какой-то рухлядью — колченогими стульями, пыльными циновками, в углу притулился допотопный низкий стол. А за окном — воздух, свет, облака! К дьяволу гостиницу, скорее на улицу!
Друзья вышли на набережную. Сунь исподволь вглядывался в Шао-бо — никак не мог привыкнуть к тому, что они снова вместе и могут всласть наговориться. Черная шелковая куртка еще сильнее подчеркивала худобу Чэня. Он то и дело цеплялся носками своих плетеных сандалий за выщербленные камни и каждый раз при этом смущенно улыбался, одними глазами, узкими и светло- карими. И Сунь тоже отвечал ему улыбкой. Так они и шагали, поглощенные друг другом, лишь изредка взглядывая на неподвижную гладь моря и острые пики мачт.
— А мы тут без тебя создали школу для детей китайских эмигрантов. Китайское классическое образование должно прочно привязать их к родине.
— А что еще дает эта школа? — оживился Сунь.
— Там преподают историю Запада, географию. Учебное заведение можно было бы назвать «Школа Востока и Запада».
— Гм, звучит неплохо. — Сунь помолчал, зябко поежился — с моря потянуло холодом. — Как ты думаешь, не пригласить ли кого-нибудь из реформаторов преподавать в школе классические науки? Это и будет первый шаг для сближения.
Чэнь улыбнулся — как это похоже на Суня: поставить на службу делу даже такое небольшое событие, как создание школы.
— Можно попробовать.
— Только не считай меня пустым мечтателем, как реформаторы. — Сунь тронул Шао-бо за плечо.
