— Что бы эти твари ни задумали, мы справимся. Вместе мы сила, — уверенно произнес Дик.
— Точно, — улыбнулся Коннор.
Они отправились назад к небольшому городу в четыре десятка домов, который расположился у источника пресной воды. А в центре возвышалась Сторожевая башня, выложенная из белого камня, с золотым шпилем, который ярко блестел в лучах солнца.
Эта башня была одной из первых пяти, выложенных много лет назад. Говорят, здесь даже есть личные печати братьев Монрей, сыновей великого Орела Монрей.
Может, именно поэтому твари бездны выбрали это место?
— Так что от тебя хотел глава? Ты после его срочной депеши такой злой стал, — произнес Дик, когда они не спеша подходили к башне.
— Нашел мне новую даму сердца и мать будущих детей, — ответил Коннор. — Что-то в последнее время моя личная жизнь так всех заинтересовала.
— Скорее, ее отсутствие. А для мужского здоровья это плохо. Так кто она? Я ее знаю?
— Дочь Тепера.
— Хороший выбор, — довольно закивал Дик. — Я тоже на нее ставил.
Хоторн скривился.
— Прекрати.
— А я что? Решать-то все равно тебе. Но я бы не спешил отказываться. Ты, конечно, не любишь советы, но просто выслушай. Тебе стоит показать, что слухи о связи со светлой — это только слухи. А отношения с другой как раз этому поспособствуют.
— Да неужели?
— Можешь не спать с ней, если не хочешь. Но покажи интерес. Тем более что дочка Тепера давно тебе глазки строит, — уверенно произнес Дик, и они вошли в большой зал, который занимал практически весь первый этаж башни и служил еще и столовой.
Покажи интерес!
И все ради чего? Чтобы кто-то поверил, что все хорошо, что закон находится под защитой? Что нарушения не было?
Только это все неправда.
Было нарушение.
И привязка была. Только односторонняя.
Прав Дик и остальные: дурак он.
Пожалел девчонку и лишь себя привязал. На узел. Крепкий, что лишь смерти разорвать.
И зачем так сделал, сам не понимал. Можно же было просто попробовать залечить раны, восстановить. Да, риск не справиться возрастал в разы, но так было бы правильно.
А если уж решился на преступление, то надо было и девчонку привязать. Разделить эту боль на двоих, тогда бы и тяга уменьшилась, и жить стало легче.
Но Коннор не стал.
Свою жизнь не жалко было. Сколько ему осталось, никто не знал, но власть над Эфиром давалась тяжело. Еще немного — и не справится, погибнут оба. Сердце — то у них одно на двоих.
Но сначала… сначала он укрепит купол, вернет спокойствие в мир.
— А вот и мы! — торжественно произнес Дик, привлекая всеобщее внимание.
