Женаты против воли - Татьяна Юрьевна Серганова

Я стала женой врага в тринадцать лет.

Наша скромная свадьба проходила в абсолютной тишине.

Не было слышно ни вздохов, ни взволнованных шепотков, ни всхлипов умиления. И это несмотря на то, что в небольшой часовне, расположенной на границе двух враждующих семей, собралось не менее двух сотен гостей.

Они вынуждены были присутствовать на этой церемонии, которая была призвана объединить давних врагов И теперь стояли с каменными лицами, не сводя с нас глаз.

Тишина.

Как же ужасна она была в этот момент.

Звенящая, пронзительная. Такая стылая, что дрожь колючей иголкой прошлась по позвоночнику, заставляя поежиться от холода, несмотря на знойное летнее утро.

А погода сегодня была, как назло, ясная. Впервые за неделю бесконечных дождей на синем небе появилось яркое солнце, озаряя мир светом. Зеленела трава с капельками влаги на сочных листьях, распускались бутоны разноцветных цветов и радостно пели птицы.

Но это где-то там… за пределами этой часовни, где меня выдавали замуж за монстра.

Они стояли по разные стороны. Могучая, многочисленная семья Монрей — потомки светлых — с левой стороны, и семья Хоторнов — проклятые, рожденные самой тьмой — с правой.

А посредине огромный каменный алтарь, украшенный древними письменами. Рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу, стоял молоденький священник в парадном облачении из золотой парчи, с вышивкой винного цвета и белым воротником у тощего горла с выступающим кадыком.

Отец Эммет. Посланник самого императора и его доверенное лицо.

Священник явно волновался, поэтому то и дело запинался и путал слова, отчего краснел и путался еще больше.

Его руки дрожали, когда он связывал длинной алой лентой наши руки. Мою и моего будущего мужа. Да и вино отец Эммет чуть не разлил, подавая поочередно тяжелый золотой кубок с драгоценными камнями.

Я впервые пробовала вино. Оно оказалось терпким, немного горьким, с удивительным пряным послевкусием, от которого сердце гулко застучало в груди, а голова внезапно стала легкой.

За спиной священника солнце ярко светило в огромный разноцветный витраж, и эти краски причудливым образом разукрашивали часовню, усиливая гнетущее впечатление. Как и солнечные зайчики, нашедшие свое отражение в позолоченных магических светильниках, которые сейчас были потушены.

— Согласен ли ты, Коннор Хоторн, взять в жены Айрин Монрей, чтобы любить, беречь и защищать ее?

Голос отца Эммета был слишком пронзительным и тонким, а усиленный эхом от стен, казался совсем невыносимым.