Горячий поток струился из его рук, до дрожи сжимающих маленькую бледную ладонь, и на пике этого напряжения, когда отдать больше уже было невозможно, Лиан отпустил ту часть Силы, что некогда принадлежала степному шаману.
Одновременно со мной.
Это было красиво...
Я видел, как два светящихся потока сплелись воедино, пронизывая тело мальчика, замершего с распахнутыми во всю ширь глазами.
Не знаю, что именно сыграло на сей раз решающую роль – отсутствие Ивы или дар степного шамана, который мы догадались выпустить из себя – но в какой-то момент нам обоим стало очевидно, что монолитная стена, отделявшая Вереска от источника Силы, дрогнула и с треском начала медленно рассыпаться. Еще недавно похожий на смятую тряпицу, теперь мальчишка был точно натянутая струна, что вибрировала от никому не слышимого звука.
Спиной я ощущал напряжение Айны и Шуны, которые еще не понимали, что самое главное уже произошло, и всем своим существом – восторженный триумф Лиана, осознавшего свою победу...
А потом Вереск закричал.
Его голос прорвал звонкую тишину, как стрела, пронзившая стеклянный витраж окна.
И я не удивился, когда в следующий миг мелкие квадраты стекол разом взорвались на самом деле – каскадом сверкающих брызг, засыпавших половину комнаты...
Ни одно из них не задело кого-то из нас.
1
– По-ожалуйста, ра-аскажи сегодня про Фе-еррестре... – когда Айна вошла, Вереск улыбнулся ей всем своим существом. И мимолетно убрал за ухо непослушную длинную прядь, которая часто падала ему на лицо.
С момента, когда Лиан и Фарр вернули мальчику колдовские способности, прошло уже с десяток дней, и за это время он заметно преобразился. Айна до сих пор как чудо воспринимала то, что Вереск теперь способен слышать и, более того, говорить. Голос у нег оказался неожиданно глубокий и больше подходящий юноше, нежели отроку. Красивый голос. Даже легкие запинки не портили его.
– Расскажу, – Айна вернула мальчишке улыбку и добавила: – Но только давай-ка сначала приведем в порядок твои лохмы. Наверное, уже самому надоело маяться с ними. Смотри, я прихватила ленточку и гребень.
Вереск кивнул нерешительно, и Айна, обойдя кресло, в котором он сидел, взялась за дело. Волосы у мальчика были мягкие и летучие, совсем как у Лиана... Воспоминание о том вечере, когда этот гребень скользил по влажным прядям золотого дракона на какой-то краткий миг накрыло Айну глубокой волной, но она сердито тряхнула головой, отгоняя призрачное наваждение из прошлого.
