Во мраке ночи - Эшли Дьюал и Роуз Уэйверли

Во мраке ночи…

(Эшли Дьюал и Роуз Уэйверли)

Это было ранее утро февраля…

Как всегда было жутко холодно, и не многие решались выходить на улицу, но я уверенно скользила по асфальту в новых кожаных сапожках, размышляя о сегодняшнем дне. Он не был особенным, честно сказать, он был самым обыкновенным, но моё настроение стремительно улучшалось, не известно почему.

Жители Интернешнл-Фоллс встречали утро в «холодильнике нации», и не хотели что-либо менять…

Вот Люсьен уже открыл свою лавку с горячими хот-догами, а миссис Черчилль — фамилия ей как стати — посыпала всё ещё замороженный тротуар песком. Книжный магазин «Томаса Ридберга» был ещё закрыт, но все прекрасно знали, как наш Томми любит опаздывать…

Так уж получилось, что живу я не в Нью-Йорке, а в маленьком городке с населением в 6703 человек. Интернешнл-Фоллс находиться на правом берегу реки Рэйн-Ривер, на границе с Канадой, и поэтому мои уикенды часто проходят в Форт-Франсэз, точней уикенды моей семьи часто там проходят. В этом миловидном городке живет тетя Кларисса…. Я ездила к ней пару раз, и…, и теперь меня тошнит, едва в голове возникает образ её карих узких глазенок и черных постаревших зубов. Так что, с поездками пришлось повременить, по крайней мере, мне…

Вновь подул ледяной ветер, и я сильней закуталась в красное зимнее пальто. Да, именно зимнее, ведь считается, что Интернешнл-Фоллс — самое холодное место в США. Приходиться мириться с таким капризным климатом, но лично я не против. Холод не вызывает во мне бурю отрицательных эмоций, так как я почти никогда не мерзну. Со мной случается такое крайне редко, только в самые невыносимые дни, в такие дни, как сегодня…

— Доброе утро, Анна, — радостно воскликнул Люсьен, увидев, как я подошла к его лавке.

Коренной француз, родившийся в Париже, сейчас работал продавцом хот-догов, разве судьба справедлива? За все те годы, которые Люсьен провел здесь, он порядком поправился, и теперь вместо мускулистого торса, торчал круглый живот, добавляя тридцати семи летнему мужчине лишние годы.

— Здравствуй…

— Тебе, как обычно?

— Да, пожалуй, — уверенно ответила я, и потянулась к сумке, чтобы достать деньги, но едва я просунула руку в карман, карие глаза француза засветились недовольством. Люсьен вручил мне заветный хот-дог, а сам скрестил на груди руки.

— Я опять должен тебе напоминать? — недоуменно спросил он. — Анна, после того, что ты для меня сделала, эти хот-доги навеки за счет заведения!