После душистой ванны она сидела на кухне и пила особый травяной чай, который приготовил ей Макс. Он сидел напротив, держал её за руку и опять говорил о том, чтобы она не волновалась, что всё будет хорошо, и что, скорее всего они вернулись с Птичьего острова втроем, как он и мечтал, и в этом всё дело… Она вымученно улыбалась ему, кивала. На секунду перед ней возник образ девочки с Птичьего Острова. «Понятно… Теперь всё понятно... Та девочка была похожа на птенца...» Внутри у Наташи что-то похолодело. «И у меня, конечно же, будет девочка… А Макс? А что Макс?» И тут же пришло знание: «Он будет любить этого ребенка…»
Золушка Секонд-Хенда
Анна Бессмертная
Судьба Татьяны была ну очень серенькой, и если чем и выделялась среди таких же сереньких судеб многих других женщин, то разве что интенсивностью, насыщенностью, серого цвета. Окончив школу в своём Нижнедремучинске, она подалась в столицу поступать в институт, но экзамены провалила. Решила поступать на следующий год, а чтобы не возвращаться домой, устроилась в ЖЭК уборщицей за квартиру, да так и застряла там.
Личной жизни у неё практически не было. Да и с чего бы она взялась? Всей красоты у Татьяны были разве что волосы, такие густые, что мыть их приходилось с расчёской, иначе вода не проникала до корней. Но кто видел эту роскошь под линялым застиранным платком? Напялит синий халат, белёсый и дырявый, повяжет платок, наденет на тапочки бывшие резиновые сапоги большого размера, обрезанные до ботиков, и – вперёд, махать шваброй. С такого махания особо не поправишься, кожа да кости. Хорошо, не гремят во время ходьбы. А кто же из мужиков польстится на кости, да ещё упакованные в уборщицкий халат?
Правда, был у неё кадр один, сантехник. Три года ходил к ней. Ни цветочка, ни конфетки. Зато всегда со своей бутылкой. Это было благородно с его стороны, но дальше этого его благородство не шло. Или шло? В конце концов, ведь семью-то свою он так и не бросил.
Об институте она помышлять перестала и вскоре вообще забыла, куда собиралась поступать. Правильно говорила её мать: «На кой тебе институт? Какой тебе институт? Куда люди, туда и Марья крива!» - «Выходит, права была мама» - думала Татьяна, подглядывая из-под платка за девчушками-студенточками, бойкими, разбитными, красивыми, как куколки.
Вот махнула птица-время крылом – и десять лет пролетело. Как ни странно, сразу же по прошествии этого маха дали ей однокомнатную квартирку. А, с другой стороны, чего бы не дать? Где какой затык – безропотная Татьяна. Сменить кого – она. Аврал – она. Начальство грядёт с инспекцией – тоже она. Вроде как ценили.
