— Так значит, хотите узакониться? — спросил он, изучая дело просителя на своём экране.
— Именно так, — потупил глаза Лён.
Стены и потолок здесь плотно увивал плющ, только пластмассовый. В большой комнате кроме них двоих никого не было, если не считать лёновой бегонии и того, что было в горшке у старика. Снизу было не разглядеть, что же там за растение такое низкое — лишайник, что ли?
— Зачастили что-то…
— А?
— Много стало антропосексуалов в последнее время, говорю, среди детей флоры. Даже подозрительно, — регистратор почесал стилусом гладко выбритый подбородок.
Лён только раскрыл рот, чтобы возразить, как дедок воскликнул:
— Вот чем докажете?
— Что? — опешил Лён.
— Что вот чувства ваши настоящие? Вы вместе не больше суток, и сразу жениться.
— Я могу привести свидетеля. Иван-Чай из сорок тре…
— Свидетель купленый мне не нужен, — перебил дед. — Всё, юноша. В коридоре люди ждут своей очереди, не тратьте их время, и моё тоже.
— Но мы любим друг друга…
— Да неправда. У вас на неё фиктивный интерес.
— Сами у неё спросите, — попросил Лён, уже ни на что не надеясь. Регистратор хмыкнул и, со скептической улыбкой, спросил:
— Вы любите его, юная леди?
— Больше всего на свете, — пропищал Лён, не разжимая зубов, да так удачно, что дед бы побелел волосами, если бы уже не был давно сед. Видно, Лёну достался правильный ген от далёкого предка-чревовещателя.
Через минуту к регистратору вернулся дар речи.
— Объявляю вас мужем и женой, — провозгласил он, судьбоносно тыкая пальцем в экран; и добавил, еле слышно: — Повезло ж парню…
Вечером Лён, как будущий счастливый вдовец, весело напевал себе под нос. Пока он крутился на кухне, одной рукой миксуя на тарелке питательную пасту из разных тюбиков, а другой посылая Иван-Чаю свежие шутейки из экстранета, бегония серела стеблем в сантиметрах от мусорного ведра.
Стоило Лёну завалиться с тарелкой пасты на лежанку, как дверь бесшумно отворилась, съехав в сторону. На пороге стоял дед-регистратор со своим ягелем под мышкой, за его спиной виднелось ещё несколько человек.
— Простите, а…
— Чего это вы без гостей, без праздника? — опять перебил его дед своим зычным маршальским голосом. — Проходим, дамы.
Он перешёл в середину комнаты, оглядываясь. Разновозрастные дамы, все как одна — с волосами в пучок, и с одинаковыми кактусами, просеменили следом.
— Где ж молодая жена?
Лён слетел с лежанки, подхватил бегонию на руки. Зачем они все сюда пришли?
— Мы комиссия по соблюдению, — ответил регистратор на невысказанный вопрос. — Супружеского долга, в смысле. А то всё-таки…
