Петр был крайне озабочен тем , чтобы начатое им дело продолжалось преемниками, а принес в жертву амбициям собственного сына. И в итоге русский престол остался на произвол судьбы. И как бы в исторических трудах не назывался последующий период, в какие бы «шелка и бархат» не маскировался, но то состояние в котором Петр оставил Россию по сути своей именуется коротким и емким словом: СМУТА.
Герцогиня Курляндская, будучи формально русской по происхождению, утвердилась у власти при помощи известного нам Остермана. Императрица Анна Иоанновна боялась русских, не доверяла им и притащила в Петербург свору курляндских проходимцев: воцарилась печально знаменитая бироновщина. Как пишет Ключевский, «немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забрались на все доходные места в управлении... Стон и вопль пошел по стране». «Птенцы гнезда Петрова» на поверку оказались воронами. На русском троне проходит галерея отпрысков захудалых немецких князей, всех этих герцогов Мекленбургских, Голштейн-Готторпских, принцев Вольфенбюттельских, Ангальт-Цербстских. Представительница последних правила под именем Екатерины II и от герцога Голштинского, выступавшего у нас под «псевдонимом» Петра III, произвела на свет Павла I, за которым последовали его сыновья Александр I и Николай I.
Иностранцы стояли за кулисами многочисленных переворотов: Остерман привел к власти Анну, придворный лекарь Лесток — Елизавету, Миних — Анну Леопольдовну... А русское дворянство оставалось политически пассивным и все более праздным классом. Петр каленым железом выжег у них активную часть национального сознания. А проведенное им формирование общественного мнения, или, как теперь, говорят PR-акция сделали фигуру всякого «немца» на Руси априори респектабельной и достойной уважения.
Для его наследников стало проблемой избавиться от такой «опоры династии», ибо русским еще требовались свои «сорок лет», чтобы вернуть веру в себя. С великим опозданием Николай I со свойственной ему «солдатской» прямотой уже признавал: «Русские дворяне служат государству, немецкие — нам».
Однако правление Петра и последовавшие за ним «неметчина» вкупе с «бабьим царством» сработали с престолонаследниками как шоковая терапия. Главным побудительным мотивом и обоснованием всякого действия становится идея сохранения и укрепления власти правящей династии. Поэтому все послепетровское правление Романовых представляет собой стремление к отрицанию задач абсолютистского государства, в том виде, которое являлось особенностью петровской политической мысли.
