Он пропустил ход: не хочется играть.
Настроение не то.
Но уходить рано. За окном ночь и стройки нового микрорайона, недалеко квартира, можно там остаться, выспаться.
— Давай еще раз, и пойду, — получилось вяло, словно свой язык жует, как это бесит.
Нужен дым, и ее не вспоминать, чтобы успокоиться и себя контролировать. Шелехов специально вспомнил про Каца. Только сунул сигарету в рот, с кухни вернулся Паша.
— Андрей, слышал, что про Лену говорят?
— Что за Лена?
— Девчонка твоя.
Как оплеуха, из глаз чуть искры не посыпались из-за картинок связанных ассоциаций. Плачущая на коленях блондинка, широкие бедра под белым платьем, приятная улыбка. Из-за нее пришлось сломать каждую фалангу в пальцах Михи.
Лена.
Он опустил глаза и прикурил.
— И что?
— Пацаны говорят, ее люди Ковалева избили, когда наехали на должников. Узнали, что твоя, да еще беременная, теперь в бегах…
— Что? — он прищурился. — Ты что несешь?
Тасуя карты, Шелехов пристально наблюдал за ними.
— Я ее пару раз трахнул, — продолжил Андрей, отмахнулся. — Иди ты, короче. Когда это было? Я причем?
— А ты не ей золото из доли брал? — спросил Шелехов.
— Я помню? Раздавай уже. Я не помню, что вчера было, давно бы свихнулся, ты спрашиваешь про полгода назад.
Беременная.
Могла и соврать, чтобы защититься.
— А кто этот Ковалев? Где найти?
— Андрей, у тебя дело, — напомнил Шелехов.
— Делу не помешает. Надо с ним пообщаться. Знал, чья была любовница — и ее избил? Ты шутишь, что ли, что за дела? Я хочу разобраться.
— Ну, как знаешь. Вообще нагло, да.
— А я о чем.
Тон безразличный: эго задели, а девушка — хрен с ней.
Удостоверившись в безразличии партнера, Шелехов неторопливо раздал карты. Пить теперь не стоит, но уходить рано нельзя — подозрительно. Придется сыграть пару партий.
Игра не шла.
Мысли к ней возвращались. Как двигалась на нем, постанывая и запрокинув голову. Нежная, но горячая. То, что нужно было. Такая невинная за счет юности, незнакомая с горем. Это оно стирает с людей беззаботность.
Как с ней случилось, с ласточкой.
— Ладно, я все, — Андрей бросил карты и встал. — Надоело. Разберешься с поставщиком, звони.
С кухни забрал сумку, сбежал вниз. Район новый, почти нежилой — кругом стройки, вышки кранов, людей нет. Пахнет пылью, напоминает про степь, ущелья, и полная луна над огрызком недостроенного дома похожа: прям как тогда.
Он привычно оборвал мысль, и набрал номер.
— Привет. Пробей мне: Елена Морозова, девятнадцать лет. Не факт, но, возможно, беременная. Должна где-то стоять на учете, выясни, куда обращалась.
