— Лена, — позвала хозяйка. — Ты дома? Вещи раскиданы…
Когда попала в квартиру, кажется, бросила все в коридоре, под таким была впечатлением.
— Сейчас уберу, — пробормотала я, поднимаясь с постели.
Поморщилась: пока лежала, тянущая боль почти не ощущалась, но сейчас усилилась. Нехорошая какая-то боль.
— Галина Петровна… — от боли даже дыхание перехватило. — Я не могу… Мне плохо.
Я согнулась, придерживая поясницу и прикрыла глаза, как больная птица. Хозяйка остолбенела на пороге.
— Вот так новость… Леночка, ты беременна?
Я могла только дышать. Из-за позы видно, что я в положении даже под просторной футболкой. Слишком красноречиво дышу и держусь за спину. Сейчас начнется… Погонит с квартиры: кому нужны эти проблемы, детские крики по ночам. Ладно, и так придется съезжать.
Я кивнула.
— Тебе плохо? Ляг!
— Живот болит, — простонала я, пытаясь устроиться на кровати.
— Давно? Хватает сильно?
— Несколько часов. Да.
— А с лицом что?
Я забыла про ссадину.
— На меня напали, — я начала придумывать на ходу. — В подъезде, испугали сильно.
— Тебе врача нужно, Лен, — неожиданно серьезно заключила она. — Скинуть ребеночка можешь. Пойду скорую тебе вызову.
Я хотела заспорить, но не стала. Легла на бок и уткнулась лицом в подушку. Она пахла лимонной свежестью — запах лимона напомнил об Андрее. Страдальчески сжала губы и заплакала: от страха, боли, неясных перспектив…
Я не хочу быть одна.
Только сейчас поняла, насколько сильной женщиной была моя мама. Я не такая. До безумия рада, что сняла комнату и хотя бы хозяйка обо мне похлопочет, но мне бы хотелось, чтобы это был кто-нибудь близкий: мама, или тот, кто сделал мне ребенка, если бы он был другим…
Маленькое желание, которое никогда не сбудется.
— На вот, выпей, — хозяйка принесла мне стакан воды. — Скоро будут.
Я в одиночестве давилась водой и слезами, пока они не приехали.
— Что со мной происходит? — взволнованно спросила я, когда в комнату вошла молодая врач.
— Не знаю, — ответила она. — Сейчас выясним. Поедем в стационар?
Стационар. Отрезвляющее слово.
Наверное, я не справлюсь…
Голубоглазая доктор холодно смотрела, как я, тихо плача, беру сумку с документами. Уже через полчаса я ждала очереди на УЗИ. Было зябко — или так казалось, я сжалась на кушетке и смотрела в пол, считая минуты. Почему-то в такие моменты ни о чем не думаешь. Что со мной, врачи еще не выяснили, но вели себя так, словно это рутина… А у меня вместо сердца был лед от страха. Я вцепилась пальцами в тонкие плечи и завтра, скорее всего, увижу на них синяки. Когда вытянулась на холодной кушетке перед врачом, то ждала приговора.
