— С днем рождения, моя девочка.
Я расплакалась.
— Ну, не плачь, я ведь здесь? — он посадил меня, рыдающую, на кровать. — Хорошо себя чувствуешь? Не обижали?
Я что-то промычала в ответ, стесняясь искаженного плачем лица, и осипшего голоса. В простых и откровенных эмоциях я напоминала обезумевшую от радости и горя пещерную женщину. Я не могла объяснить, как было страшно и горько без него. Не сумела найти слов. Андрей присел рядом, пальцами прикоснулся к животу.
— Семь месяцев уже? — он улыбнулся, задержал руки. — Шевелится?
— Да, — сипло выдавила я, косясь ему за спину.
Нас одних не оставили.
Дверь в комнату открыта, из проема за нами следил охранник. Пахло клубникой. На полу стояла корзинка с ягодами.
Андрей проследил мой взгляд, и бросил наблюдавшему:
— Принеси, — он прижал меня к себе, гладя голову сухими, сильными ладонями. — Видишь, девочку успокаиваю? Тащи сюда.
Охранник переставил корзинку поближе. На полу остались капли сока, похожие на кровь.
— Подарок, — Андрей заглянул мне в глаза. — Все? Лучше?
Я кивнула, утерла дрожащими руками слезы. После выплеска эмоций наступила апатия. Он не заберет меня, это только встреча. Пусть просто побудет со мной подольше. Андрей неторопливо перебирал ягоды, истекающие соком.
— Все испортили, уроды, — он бросил неприязненный взгляд в направлении дверей, и отыскал целую ягодку. — Ешь.
У меня был печальный вид. Неулыбчивые губы. Вокруг уставших глаз синяки от бессонницы. И ягод не хотелось, но я надкусила алую, с кремовыми прожилками, истекающую сладким соком, клубнику. Сахарная. В детстве любила такую. Яркий вкус перебил вкус моих слез.
— Очень хотел тебя увидеть, — пока ела, Андрей успокаивал меня. — Не переживай. Я все сделаю правильно. Скоро будем вместе… Если еще хочешь… Помнишь, ты меня на «вы» звала?..
Я вяло улыбнулась, жуя клубнику. Может, он ждал, что буду проклинать за то, что бросил здесь… Шепот Андрея отогревал от скованности, холода и постоянного страха. Я прислушалась к себе, вопреки всему, чувствовуя себя в безопасности. Он ведь здесь. Со смерти мамы у меня никого не было ближе.
Представляю, как он уговаривал Власова. Как унижался, чтобы пропустили ко мне. У него ведь тоже никого нет — рядом, а не в мыслях. А та девушка, которая его с ума свела, чужая…
За полчаса я пригрелась у него в руках. Как не хочу, чтобы уходил.
У меня екнуло сердце, когда охранник сказал:
— Власов сказал — полчаса.
Андрей обернулся:
— Дай минутку… попрощаться. Ну хватит тебе, — прошептал он, когда вцепилась в него голодными пальцами. Сдерживая рыдания, я прижалась к шее Андрея губами. — Лена, я за тобой приду. Уже скоро. Я обещаю. Мы расстаемся ненадолго.
