А что, если с конструктом Ричардсона всё будет так же? Ричардсон воздействовал — и это действие я хотел воспроизвести — воздействовал на меня. Я стремился подхлестнуть свой ум. Что, если тут больше играет привносимое Ричардсоном эмоциональное состояние, чем конкретные идеи?
Нет, подумал я. Это смешно.
* * *
Решился я после телефонного звонка.
— Вы Маас? — спросила женщина.
Её чёрные длинные волосы были спутаны, глаза красны. На лице ни следа эмоций, как это бывает, когда много дней злишься, скорбишь или беспокоишься: мышцы устали отражать чувства, но чувство не проходит.
— Филип, — сказала она. — Я его… вдова, — нашла она слово после паузы.
Я и не знал, что Ричардсон женат. Он бросил не одного меня.
— Да, — ответил я и тут же повторил, помягче: — Да, миссис Ричардсон. Я доктор Маас. — Заплакал младенец, но миссис Ричардсон, кажется, не заметила. — Эллиот Маас.
— Вы не знаете, где он?
Я подумал, что ослышался. Открыл рот. Закрыл. Что ей сказать? Он умер, миссис Ричардсон. Смерть — не какое-то место. Где он? Да нигде. Миссис Ричардсон, его нет. Миссис Ричардсон, вашего мужа не существует. На его месте пустота, ничто, миссис Ричардсон…
— Простите, я неясно выразилась. — Она приложила ладонь ко лбу, закрыла глаза. — Прах, доктор Маас. Прах доставили к вам?
Я тупо пялился в экран.
— В морге сказали, что прах доставили мне, но я не получала. Я подумала, может, здесь какая-то ошибка. Может, его отослали на рабочий адрес Филипа. — Она открыла глаза. — Вам не привезли?
Невидимый ребёнок заорал заливистее.
— Не знаю. Могу проверить.
— Раньше… — Её рот задрожал, и она сжала губы. Глаза её заблестели. — Раньше было по-другому. Распоряжайся как хочешь. Но сейчас столько взрывов и столько… Я не видела его тела. Не попрощалась с ним. А теперь они и прах потеряли.
— Я выясню.
— Приезжала его мать, пыталась помочь, но… — Жена Ричардсона моргнула, словно проснувшись. — О боже! Ребёнок! Простите.
Экран почернел, потом на нём загорелся логотип «Америтек» и загудел сигнал вызова.
Убедившись, что к нам прах не доставляли, я позвонил в морг, и там поклялись, что отослали на домашний адрес Ричардсона несколько дней назад. В компьютере была об этом запись.
На мой звонок ответила другая миссис Ричардсон — его мать. Она тоже выглядела измученной. Ричардсон бросил и её.
Но она переможется — раньше ведь как-то перемогалась. Больше всех пострадал, больше всего потерял я.
Когда к телефону подошла жена Ричардсона, я рассказал ей, что с моргом зашёл в тупик.
