— Посмотри, — вновь заговорила мать, — как медленно мы с тобой работаем, а клубок у меня на коленях стал уже больше спелого яблока. Если бы мы потеряли терпение и стали торопиться, мы бы только еще больше запутали пряжу…
Мать проста и бесхитростна, и в этом ее сила. Смуглые суховатые пальцы ее проворно работали, и она спокойно говорила о том, откуда берется у людей способность сопротивляться горю и — работать, работать…
Вся шерсть была смотана в клубок. Мать поднялась.
— Я совсем заговорилась сегодня, — сказала она. — В доме еще столько дел. Кто же будет работать за меня!
— Спасибо тебе, мама Параскева, — сказала Люба, вскидывая на нее глаза.
— За что ты меня благодаришь? — пожимая худощавыми плечами, сказала мать. — Я позвала тебя помочь распутать пряжу. Это я должна сказать тебе спасибо.
…Георгий вылежал в постели два дня, но дольше оставаться в бездействии не мог. Наутро третьего дня он встал. Люба решила проводить его. Синяк и опухоль еще не прошли, но голова стала ясней. На узкой улочке Кирилла и Мефодия при входе во двор, залитый холодным солнцем, где стоял дом партийного клуба, они расстались; Люба направилась к работницам, у которых еще не успела побывать.
Едва он устроился за столом в комнатке канцелярии, Елена крикнула через двор из своего окна:
— Добрый день, Георгий! Я принесу чашечку…
Она пришла быстро. Осмотрела ушиб, сказала, что опасности нет, хотя лучше не слишком переутомлять себя.
— Где Люба? — спросила она.
— Ушла к работницам. — Георгий нахмурился. — Я знаю, что ты против, но что я могу сделать!
Елена молча опустила глаза. Георгий смотрел на нее, не притрагиваясь к кофе.
— Почему ты не пьешь? Кофе остынет, — суховато сказала Елена.
Он стал отхлебывать с ложечки густую ароматную жидкость.
— Может быть, принести еще чашечку? — монотонным, безразличным голосом спросила Елена.
Он внимательно взглянул на нее.
— Ты считаешь, что стало хуже? — спросил он.
— Я принесу тебе еще чашечку, — так же безразлично повторила она и поднялась.
Георгий резко встал и подошел к ней.
— Елена, — воскликнул он, — делай все, что считаешь нужным. Все! Слышишь?
— Я хочу показать ее более опытному врачу, — спокойно произнесла Елена, — скажи ей, что ты настаиваешь.
Елена ушла, не спросив, нужно ли еще кофе.
Вскоре пришел Мастер. Он остановился у порога, прижимая к груди портфель и сняв шляпу, — невысокий, в пенсне, с откинутыми назад волосами, с мирной бородкой клинышком… Молча посмотрел на Георгия. Невольным движением Георгий прикрыл свой синяк под глазом.
