— Я уже слышал, — сказал Мастер. — Убери, — и он махнул шляпой, заставляя Георгия отнять пальцы от лица. — Был сейчас у тебя дома, баба Параскева сказала, что ты здесь. Не рано ли?
— В порядке. — Георгий усмехнулся. — Я живучий!
— Это банда «широких»! — воскликнул Мастер. — Предатели!
Он кинул на стол портфель, а вслед ему — шляпу. Затем подошел с подобревшими сразу глазами за стеклами пенсне, крепко, обеими руками сжал плечи поспешно вставшего Георгия. Что-то дрогнуло в глазах Мастера. На мгновение Георгию показалось, что он хочет по-отцовски обнять.
— Ну, ничего! — воскликнул Мастер, поборов минутную слабость. — Ничего! — Повторил он, сильнее сжимая плечи Георгия. — Русские говорят: за одного битого двух небитых дают.
Он отошел от Георгия, снял пенсне. Щурясь, стараясь скрыть волнение, стал протирать платком поблескивающие в руках стеклышки.
— В Перинке обнаружились разительные факты, — сказал Георгий, помогая ему своим деловым тоном успокоиться. — Шахта в ужасном состоянии, общежитие скорее похоже на тюрьму…
— Знаю, — сказал Кирков, прерывая его и, надев пенсне, глянул на Георгия острым, полным мысли взглядом. — Потому и зашел к тебе. Перник — это еще один случай поднять свой голос против войны. И мы поднимем его! Нужна речь по бюджету министерства труда, и ее должен произнести именно ты — вчерашний рабочий. — Кирков с ободряющей улыбкой посмотрел на Георгия. — Ничего! Ничего, что они тебя побили. Ты, рабочий, ответишь им не кулаками, а разумом. Этих прожженных буржуазных политиков будет громить достигший политической зрелости и культуры пролетарий. — Мастер весело и просто взглянул на Георгия. — Ты помнишь моих героев, моих любимцев в старых бараньих шапках и крестьянских шароварах?
— Кто их забудет!
— Ты знаешь, почему я расстался с ними? — Мастер не дал ответить Георгию и оживленно продолжал: — Я смотрел на таких, как ты, появлявшихся уже тогда, много лет назад, и думал, что нужны другие герои. Я променял литературу на жизнь, литературных героев — на живых людей, — Мастер лукаво подмигнул ему, — и, кажется, не прогадал…
— Эй, Георгий, — послышался со двора звонкий голос Елены, — я принесу две чашечки…
Она помахала рукой из своего окна. Мастер подошел к окну и ответил ей тем же…
А спустя полмесяца Георгий опять стоял на трибуне Народного собрания и с обычной своей энергией произносил новую речь.
Георгий перечитывал работы Ленина, искал в них поддержки и ответа на вопрос, что делать сейчас, немедля, пока война не захлестнула и Болгарию. Его все время не оставляла мысль, что тем человеком, который связан с Лениным, и, может быть, потому как-то свежее, смелее оценивает события на Балканах, был Буачидзе, и что именно от него следовало ждать известий о новых ленинских оценках политического положения, новых слов Ленина и новых его советов. Некоторое время с Буачидзе не удавалось встретиться. Поездка в Перник, болезнь после стычки на улице, подготовка к выступлениям в Народном собрании отняли все время. Потом были консультации с врачами о состоянии здоровья Любы и ее лечении.
