– А на науку пока наплевать?
– Да, ни интернет-героя, ни подопытного кролика пока из вашего сына делать не будем.
Он поблагодарил и ушел. Сразу после его ухода я придумала несколько интересных исследований, в которых можно было бы задействовать Апреля. Я бывший ученый; я сомневалась тогда и сомневаюсь теперь.
А что бы вы посоветовали Михаилу?
За последние пару-тройку лет в моей практике было уже два-три десятка практически одинаковых случаев, в которых я, во-первых, так и не сумела до конца разобраться, а во-вторых, не смогла удовлетворительно семьям помочь.
Однако гипотеза о сути происходящего у меня возникла, причем возникла она из работы с другими семьями, приходящими с другими проблемами.
Запутала? Описываю типичный из нескольких десятков случай.
Юношу по имени Александр, девятнадцати лет, выгнали из нашего Политеха.
– Как могло такое случиться?! – разводит руками семья и, что поразительно, сам юноша. – Совершенно не понимаем! Ведь ничего не предвещало!
Прошу рассказать подробнее о предшествующей жизни Александра и его семьи.
Рассказывают с явным удовольствием, отвлекаясь от горечи сегодняшнего дня. Хорошая полная семья, все члены которой, включая прародителей, с высшим техническим образованием и с теми или иными профессиональными достижениями. Мальчик родился здоровым, любознательным. В три года знал буквы, в четыре с половиной читал и уверенно называл все планеты Солнечной системы. Тогда же отдали в садик (там он был звездой), начали заниматься английским в малой группе, шахматами и спортивной гимнастикой. В последний год перед школой к этому присоединились занятия в Эрмитаже. Все это маленький Сашенька посещал с удовольствием. Бывали периоды (ноябрь, декабрь, темно, холодно), когда он говорил: давай не пойдем! – но сажали в машину, везли, и там он уже с удовольствием вместе с другими ребятами во всем участвовал и потом уходить не хотел. В школу отдали с усиленной математикой, по программе Петерсон. Саша успевал хорошо, в пятый класс пошли уже в конкретно математическую школу. Сам хотел, много готовился, занимался с репетитором, конкурс прошел легко. По-прежнему занимался шахматами (был уже взрослый разряд), английским, потом добавился немецкий дополнительный (в школе было два языка), бассейн, танцы, в седьмом классе неожиданно увлекся бадминтоном. Все было хорошо, и в кружках, и в школе – в один голос, включая голос самого Александра.
– И вот прямо ничего-ничего? – спрашиваю я мать, глядя ей прямо в глаза. Я знаю, она в последние недели много думала, все перебирала, сама искала зацепку. Если кто-то знает, то она.
