Сейчас, как вы наверняка понимаете, ситуация кардинально изменилась. Дети оказались в центре родительского внимания и никак не могут пожаловаться на недостаточность окружающего их информационного поля. Особенно посетители прекрасного садика «Архимеды» и не менее чудесной школы искусств. Они больше не носят гаечек в карманах и не ищут красоты в закопанных в землю и прикрытых стеклом листочках и огрызках. У них нет в этом необходимости. Но, как вы опять же знаете, маятник редко останавливается в нижней точке…
– И как называется этот теперешний синдром? – подумав, спросила Вовочкина мама. Мне показалось, что она продумывает свой вечерний пост на какой-нибудь мамский форум. – Перекормленные мозги?
– Ага, – усмехнулась я. – Или «синдром перепривации». Слишком много всего. Ничего больше не хочу, ничего не интересно. А в какой-то момент мозги начинает просто тошнить…
– И что же нам теперь делать?
– У вас действительно скоро школа, поэтому терапия должна быть интенсивной. Поможет или нет, я, честно, не знаю, но попробовать, на мой взгляд, стоит. На некоторое время вы станете родителями моего поколения, и посмотрим, как Вовочка на это отреагирует…
* * *
Спустя месяца четыре.
– А-а-а-а… а что же нам теперь-то делать?
– Не помогло?
– Помогло, в том-то и дело. Мы с мужем тогда все обсудили, решили, что дело действительно серьезное и надо пытаться. А потом полностью прекратили его развлекать. И на выходные ездили только с мужем или с его сестренкой. А Вовочку оставляли с няней или с бабушкой, а им сказали, чтобы только книжки читали, и то если он попросит. В школу искусств водить перестали. В садике сослались на рекомендации психолога и попросили его к занятиям не привлекать, только если сам подойдет и попросит.
Некоторое время он был совсем тихий: понял, что что-то произошло, и испугался. Сидел, играл с сестрой или в лего, мультики смотрел, рисовать начал (до этого сам почти не рисовал). Потом начал ко всем приставать: «Что мне поделать?» Я отвечала честно: «Что сам захочешь. Я тебя везде таскала, все время предлагала разное, и в результате получилось, что тебе ничего не интересно. Теперь я хочу, чтобы ты сам нашел, что интересно, и мне сказал». Он некоторое время капризничал, стал несносный совсем, бабушка ему даже валерьянку потихоньку давала и на меня ругалась, что я из каких-то своих дурацких идей ребенка мучаю. Но муж был на моей стороне, и мы выдержали.
Потом мне в садике сказали: он почти во всех занятиях участвует. Они ему, как я просила, каждый раз говорят: тебе действительно это нужно и интересно? Если нет, то можешь не делать, не слушать, не смотреть, пойди вон в уголок поиграть или еще куда-нибудь. И он стал четко отвечать: нет, я хочу, мне интересно. И участвует.
