Мне трудно вспомнить, что произошло после этого. Я думаю, что монстр, который теперь был Кином, встал из-за стола и жутко улыбнулся, пронзая меня своим демоническим взглядом. Кажется, я снова закричал, вспомнив звук, раздавшийся из зала – звук хлопнувшей двери – и понял, что Эдвард Кин снова спал и во сне перешагнул ужасный порог, которого так боялся. И я знаю, что свет внезапно исчез из янтарных глаз, и худое тело упало на пол и лежало совершенно неподвижно… и когда я, наконец, заставил себя проверить его пульс, ничего не было.
Это было две ночи назад. Я покинул колдовской дом и поехал, словно сумасшедший, в город, стремясь избавиться от щупальцев страха, которые касались меня. Когда я ехал, я продолжал вспоминать слова, которые слышал: «…чтобы удержать душу ведьмы требовалось сильное тело. Первый человек умер… и многие другие умерли…»
Что говорило со мной губами Эдварда Кина? Есть только один ответ, и этот ответ настолько фантастический, что ни один здравомыслящий человек не сможет утверждать в его истинности. Но я больше не был в здравом уме.
По крайней мере, я надеюсь, что я уже не в своем уме. Ибо то, что я увидел в доме ведьмы, было чем-то большим, чем безумные фантомы сдвинутого ума, судьба, которая настигла Эдварда Кина, – была той, о которой я не осмеливаюсь говорить. Кроме того, сидя здесь в одиночестве в этом современном гостиничном номере в Бостоне, я постоянно вспоминаю другие фразы: «Из могилы заклинание было наложено на того человека, кто видел сон о двери».
«В тот момент, когда дверь открылась… он был обречён… он будет спать снова и снова, пока, наконец, не перешагнёт порог…»
Я видел сон прошлой ночью. В современном отеле, в современном Бостоне. Мне снился тёмный проход, по которому я двигался на ощупь, и засов, который сдвинулся под моей рукой… и дверь, которая открылась.
Когда я пишу эти строки, мои глаза устремляются к дверям моей спальни и янтарным точкам света, которые я вижу там.
Снова сумерки. Непреодолимая сонливость подкралась и обрушилась на меня. Моя голова неуклонно склоняется вниз, а веки словно наливаются свинцом. Вскоре я усну и увижу сон о пороге, за которым ждёт невообразимый ужас.
И это то, с чем я не могу и не смею столкнуться.
Так что, полагаю, я должен покончить с собой.
