– Африканский сувенир, – с горечью проговорил он.– Песок из самой Сахары!
Уолтерс запустил в песок руку и наткнулся там на что-то твердое. Он поднял руку вверх, и сияние ослепило четверых джентльменов. Лучи заходящего солнца, переливаясь, вдруг заиграли множеством радуг. Уолтерс держал в руке невероятных размеров алмаз…
Пока матросы забавлялись с негритянками, бочонок снова закупорили и незаметно перенесли на «Кассиопею».
Через пару часов, когда над океаном уже повисли сумерки, «Кассиопея» отшвартовалась от испанского судна. Все, что нашлось ценного, было перенесено на фрегат, недобитых членов экипажа галеона связали и поместили в трюм к неграм. Они не сопротивлялись. Мысль о том, что их ожидает смерть никого из них уже не страшила. В другом трюме, арсенальном, по указанию Холлиса к бочке с порохом подвели длинный стопин и подожгли его.
Капитан Гриффитс занял место на мостике и дал команду ставить все паруса. «Кассиопея» при слабом восточном ветре медленно удалялась от галеона. Когда она была от него на расстоянии кабельтова, прогремел взрыв. Огненное зарево на миг осветило сгустившуюся темноту. В воздух взметнулись обломки древесины, окутанные клубами черного дыма, и объятые пламенем останки взорванного галеона начали медленно погружаться.
– Бедняжки… – произнесла Мэри Дэлилай и закрыла лицо руками.
Гарри Мэтью перекрестился.
– Factum est factum, – пожал плечами Оскар Холлис. – Что сделано, то сделано.
– Мы отправили на дно тысячу фунтов стерлингов! – ворчливо заметил Уолтерс и, плюнув с досады за борт, отвернулся от зарева пожара.
– Ты имеешь в виду сотню черномазых обезьян, которые пошли на корм рыбам?
– Да, именно их, разорви меня акула! Команда будет недовольна, чего доброго поднимут бунт.
– Как унимать бунтарей, не мне тебя учить, дорогой Уолтерс. А команде объясни, что на невольничьем рынке большая конкуренция. Мы не работорговцы, нам пришлось бы отдать сей товар перекупщику по бросовым ценам. К тому же, пока мы дойдем до Америки, этих горилл надо чем-то кормить, я уж не говорю, какая вонь будет стоять в трюмах от их испражнений…
Холлис достал надушенный платок и прикрыл им свой нос, будто бы уже чувствовал эту вонь.
Отойдя от места сражения пять-шесть миль, Гриффитс велел убрать паруса, и «Кассиопея» легла в дрейф. Ветер стих совсем, наступил полнейший штиль. Команде корабля выкатили два бочонка агуардиенте>6, изъятых с галеона, и матросы при помощи оловянных кружек тут же принялись опустошать содержимое этих бочек.
