Пороховой дым окутал палубу галеона как туман, уже не было возможности разобрать, где свои, а где неприятель. Гриффитсу достался серьезный противник. Его клинок рассекал воздух с неимоверной быстротой, Гриффитс едва успевал отражать удары. Противник прижал капитана «Кассиопеи» к фальшборту, их шпаги соединились гарда к гарде. По комплекции Гриффитс уступал нападавшему, тот был выше на голову и физически крепок. Капитан отчаянно пытался высвободиться, но противник имел серьезные намерения не протыкать его шпагой, а живьем отправить за борт на съедение акулам. Порыв ветра на мгновение поднял плащ противника и закрыл ему лицо. От неожиданности он ослабил хватку, этого было достаточно Гриффитсу, чтобы поменяться с ним местами. Соперник Гриффитса резко качнулся к борту, капитан приподнял его за ногу, и грузное тело, пролетев несколько футов, с громким плеском плюхнулось в воду.
Внимание Джеймса Уолтерса вдруг привлекли три человека, богато одетые, они не принимали участия в битве. Они пытались спустить на воду баркас и погрузить в него небольшой, но очень тяжелый бочонок. Уолтерс подозвал к себе Гриффитса и Мэтью и указал на этих господ. Троица ожесточенно сопротивлялась, но довольно скоро все они оказались за бортом. Акулы, которых было уже не две, а много больше, без промедления занялись их телами. Добычи всем не хватало. Две акулы затеяли между собой драку. Точнее, одна нападала на другую и норовила ухватить ее за брюхо. Мэтью, непроизвольно заинтересовавшийся этой схваткой, в порядке справедливости застрелил из пистолета нападавшую. Остальные тут же принялись разрывать убитую подругу на части.
– Жрут друг друга, сволочи! – Мэтью с досады сплюнул за борт и присоединился к Гриффитсу и Уолтерсу, которые пытались откупорить бочку.
Сражение подходило к концу. Значительная часть команды испанского галеона была перебита. Остальные, спасая свою жизнь, попрятались по каютам. Матросы «Кассиопеи» с победными криками бросились в трюмы. Там действительно находились закованные в кандалы негры – в одной части мужчины, а через перегородку женщины. Озверевшие и истосковавшиеся матросы накинулись на негритянок, срывая с них нехитрые одежды. Женский визг и матросские вопли доносились из трюмов.
Но наших компаньонов негритянки не интересовали. Их больше привлекало содержимое бочонка, который, наконец, удалось вскрыть при помощи топора. Лорд Холлис, вступивший в бой где-то в середине сражения, тоже подошел к своим товарищам. Но тут лица друзей внезапно помрачнели. В бочонке оказался… песок. Мэтью грязно выругался.
