Последняя запись в дневнике датирована сегодняшним числом и написана другим, круглым ученическим почерком:
«Майор Островский умер 29 сент. 1941 г. Медсестра Н. Строганова».
Раскрываю карту. На ней Гриша нанес боевой путь нашего батальона.
Вот оборона на реке Ирпень. Ликвидация прорыва вражеской части у Сталинки. Разгром фашистской группы в Голосеевском лесу. Обведенные пунктиром условные знаки: здесь мы уничтожили вражеские танки. Красные кружки с красными треугольниками внутри: здесь мы взрывали мосты и железнодорожные станции. И весь путь на карте - от Киева до Барышевки - залит кровью.
Подходят бойцы. Из-за моего плеча они внимательно рассматривают карту. Складываю ее и оборачиваюсь. Они вытягиваются, будто ждут приказаний. Ладони Ларионова крепко сжаты в кулаки...
- Товарищ комиссар!
Передо мной связной от комбата.
- Фашисты идут на Березань. Товарищ комбат приказал раненых оставить в лесу и быстро выступать в село...
Еще в лесу мы услышали перестрелку.
Ускоренным маршем выходим на опушку. Перед нами вдоль заболоченной балки тянется с запада на восток длинная, широкая главная улица Березани. Вторая, короткая и узкая, отходит, от середины села на север, к Жуковке, и обрывается у небольшого мостика, перекинутого то ли через болотце, то ли через ручеек.
В бинокль отчетливо видно, как с запада, со стороны Барышевки, в Березань втягивается фашистская часть. На восточной окраине села, у железнодорожной станции идет бой.
Попадаем на песчаный пустырь, изрезанный глубокими бороздами, очевидно, подготовленный к сосновой посадке. Голо и пусто - здесь даже бурьян не растет. И тотчас же на нас обрушиваются жестокие пулеметные очереди.
Прижимаемся к сырой холодной земле. Успеваю заметить: пулеметы бьют справа, с двух ветряков, стоящих неподалеку.
Заговорили пулеметы и со стороны дороги, по которой движется вражеская колонна. С воем рвутся мины, взметая перед нами песок. Не смолкая, протяжно свистят пули. Огонь нарастает, и кажется - песок вокруг вздыбился от разрывов, ожил и обрушился на нас.
Рядом раздается хриплый прерывистый голос Ревы:
- Товарищ комиссар, разреши атаковать ветряки, будь они неладны.
- Действуй, и за нами - в село.
Потом приказываю Скорбовскому выбить противника из Березани.
Поднимаемся, когда Рева с группой бойцов бросается к ветрякам.
- Вперед! За Родину!
Как эхо, подхватывают солдаты:
- За Родину! Ура!
Гремит боевой клич, и словно вокруг уже нет ничего - ни воя мин, ни пулеметных очередей, ни вздыбленной земли, - только эти любимые, гордые, победные слова.
