Однако горожан его сдержанность и неприятие всего, что они ему предлагали, лишь еще больше убеждали в том, что он воистину тот единственный человек, который действительно сумел возвыситься над соблазнами и суетой мира сего и избрал смерть. Поэтому они не жалели труда для выражения своего уважения к нему и, разумеется, старались всячески сблизиться с ним и подружиться: они приглашали его вместе отужинать, на именины или дни рождения, приглашали его в кумовья, и все время умоляли открыть им ту суть, какую ему удалось постигнуть.
Господин Голужа растерянно отнекивался и, смущенно улыбаясь, высказывал свое удивление:
— Я вас вообще не понимаю; вы так себя ведете, будто завидуете моему решению.
— Конечно, завидуем, — взволнованно шептали ему в ответ. — Мы бы никогда не осмелились пойти на такой шаг, мы всего боимся, и особенно смерти.
— Тогда хотя бы оставьте меня в покое, — возражал он.
— Но это было бы непорядочно, — заметил один.— Мы не можем быть равнодушными к человеку, которому мы так обязаны.
— Обязаны? Мне? — осторожно переспросил он.
— Разумеется, вам! Неужели вы не понимаете, что вы вернули нам надежду на то, что наконец и у нас произойдет нечто невероятное, волнующее и ужасное.
Он уже начинал верить им, ибо они все чаще со всем вниманием, свидетельствовавшим об их трусости, стремились выведать у него день, когда он покончит с собой. Особенно их интересовало, собирается ли он сделать это публично, за что они были бы ему весьма благодарны, так как получили бы возможность пригласить телевидение, или же тайком и без свидетелей. Однако, к их вящему сожалению, он лишь неопределенно покачивал головой, оставляя их в полном недоумении, а сам испытывая некий сладостный трепет, так как понимал, что победил их и что приближается коренной перелом, который даст ему возможность хорошенько позабавиться.
И в самом деле: он оказался прав.
Однажды, в конце сентября, когда утренний свет заливал серые крыши и уже пожелтевшие кроны лип, к нему в номер вошла одна из первых красавиц города и со слезами на голубых глазах призналась, что минувшей ночью она видела во сне, как он ножом пронзает свое сердце‚ и что лишь теперь, пробудившись ото сна и преисполнившись отчаянья, она наконец в его отмеченном печатью смерти лике узнала того человека, которого ждала всю жизнь, чтобы он объяснил ей, что такое любовь. Господин Голужа чуть не упал со стула, ибо сразу понял с чувством ужаса, какой только можно испытывать перед совершенной красотой, что сбывается его тайная мечта, и, опьяненный этой мыслью, простонал:
