Джахан-ханум, или, как называли ее близкие, Джахав, жила с мужем — старшиной села — и тремя детьми в доме, некогда принадлежавшем их отцу. Она любила младшего брата какой-то особой, жалостливой любовью: он был невелик ростом, тихий, застенчивый. Спокойным, кротким нравом он резко выделялся среди сверстников. И еще была у него одна особенность: с самых малых лет проявлял он склонность к учению. Впрочем, несмотря на любовь к знаниям, несмотря на редкостную старательность, учиться в русской школе ему было нелегко: ведь до поступления в школу он не знал ни словечка по-русски. А тут еще в первый его школьный год с ним стряслась такая беда: кто-то из школьников нечаянно разбил стекло висевшего на стене царского портрета. Почему-то подозрения пали на Уллубия, хотя он не был виноват в этом происшествии. Перепуганный директор тотчас же исключил Уллубия из школы. Пришлось родственникам снова хлопотать и устраивать его в Темир-Хан-Шуринское реальное училище. Много лет спустя, отвечая на вопросы друзей, с каких лет он стал революционером, Уллубий шутливо отвечал: «С шести».
Решив отдать шестилетнего Уллубия в пансион одноклассной школы в ауле Ишкарты (школа эта была открыта для детей офицеров Апшеронского полка), Джахав втайне мечтала, что из ее маленького братика со временем вырастет такой же влиятельный, могущественный человек, каким был их отец. Видя, как с каждым годом мальчик становится все смышленее, как с жадностью глотает он одну за другой толстые книги, она нередко говорила мужу: «Помяни мое слово, он станет большим человеком!»
Однажды между нею и младшим братом, приехавшим на каникулы, — ему было в ту пору уже лет тринадцать — произошел такой разговор:
— Уллубий, — спросила она, — кем ты станешь, когда выучишься?
— Я еще и сам не знаю, Ажей, — ответил он. (Он всегда звал ее ласково: Ажей.) — Пока я просто учусь, и все. Хочу как можно больше узнать. Мне интересно учиться…
— Разве люди учатся только потому, что интересно? Учатся, чтобы найти свое место в жизни. Занять хорошее положение… Ума-ханум сказала мне, что ты хочешь стать чем-то вроде кадия. Но такого кадия, который судит не по шариату, а по русским законам. Это верно?
Старшая сестра Уллубия Ума-ханум в свое время была против того, чтобы отдавать мальчика в русскую школу. Она даже поссорилась с Джахав, узнав, что та дала согласие на это. Ума-ханум говорила, что аллах накажет Джахав за то, что она добровольно отдала отпрыска мусульманского князя в руки неверных. Да и не одна Ума-ханум держалась таких взглядов. В ауле многие осуждали Джахав за то, что она не определила мальчика в медресе учиться Корану. Вот почему Джахав с такой тревогой ждала ответа на свой вопрос. И ответ брата не успокоил ее тревогу.
