— Да, верно, Ажей, — признался Уллубий. — Ума-ханум не обманула тебя. Я действительно хотел бы пойти после гимназии на юридический факультет. И быть юристом. Но не таким, который сажает людей в тюрьму. Я хочу стать адвокатом. Адвокат — это тот, кто защищает несчастных, попавших в беду. Делает все, чтобы смягчить их участь…
Уллубий не сомневался, что такой ответ понравится его сестре. Но вышло иначе.
— Вай, аллах! — с негодованием воскликнула она. — Кто виновен, тот все равно не избежит кары. А невиновного аллах и сам вызволит из беды! Зачем тебе все это нужно, братец? Погляди на своего отца! Он ни о чем таком не думал и прожил всю свою жизнь в почете и славе.
Она показала рукой на портрет отца, висевший над ковром. Оттуда на Уллубия глядел бравый офицер в каракулевой папахе с кокардой посередине. Черные густые усы, закрученные кверху, надменный взгляд, сурово насупленные брови — все это как нельзя лучше гармонировало с его воинственной осанкой, с четкими, строгими линиями офицерского мундира, украшенного царскими наградами — орденами и медалями.
Этот портрет Уллубий помнил с того времени, с какого он помнил самого себя. Живого отца он представлял себе весьма смутно: когда тот умер, Уллубию не было еще и семи лет. Постепенно образ, запечатленный на этом портрете, полностью вытеснил тот расплывчатый, неясный, смутный облик живого человека, который с трудом удерживало его младенческое сознание.
Ну что ж… Таким отцом вполне можно было гордиться. Какой мальчишка не возгордился бы, узнав, что ему предстоит стать вот таким же бравым офицером с орденами и медалями на груди? Было время, когда Уллубия приводила в восторг эта перспектива. Но теперь при взгляде на портрет в душе его возникло совсем иное чувство. Не гордость, а, скорее, что-то вроде стыда за покойного родителя. Стыда, смешанного с неприязнью.
Уллубий не мог рассказать про это сестре. Да она все равно не поняла бы его. Для того чтобы понять, надо было на собственном опыте узнать все то, с чем довелось ему столкнуться там, в Ставрополе…
Была лютая зима. Конец февраля 1901 года. Сколько снега кругом! Никогда в жизни не видел он такого плотного снежного наста, таких высоких сугробов. «Вот бы на салазках покататься!» — мелькнула мысль, едва только они вышли из вагона на перрон. Но о салазках нечего было даже и мечтать. Маленького Уллубия прямо с вокзала отвели в огороженное высоким забором огромное двухэтажное здание гимназии, что рядом с базаром на Александровской площади. Он стал гимназистом-пансионером.
