С трудом вскарабкался он наверх и стал со страхом нащупывать ногой едва видневшуюся в темноте доску. Затем осторожно поставил вторую ногу. Он стоял в начале той короткой стези, единственным назначением которой было как можно эффектнее сбросить человека в бездну. Вниз, на воду он даже не пытался смотреть. Юноши, которые прыгали отсюда, наверное, как и он, не смели смотреть вниз. Набрав полную грудь воздуха придержав дыхание, они лихо отрывались от доски. До этого им, конечно, приходилось встать на самый край, два-три раза качнуться, а потом наступал короткий, но особенно волнующий миг, когда прыгун уподоблялся ласточке. Глядя на близкие огни города и раскинув для равновесия руки, он начал медленно, пядь за пядью, подвигаться вперед. У него было такое чувство, будто он идет по натянутой над пропастью проволоке. К собственному удивлению
он ни на секунду не забывал, что не умеет плавать и что река под вышкой довольно глубокая. Как зачарованный, предавался он этой забаве. Ему казалось, будто он снова попал в давние, отделенные от него целой вечностью, годы детства, когда все было так же просто и возможно... Аист сел на сельскую колокольню. Мальчик, привлеченный столь великолепным зрелищем, продолжает идти по раскаленному железнодорожному рельсу. Равнина изнывает под палящим августовским солнцем, глухо гудят тронутые легким ветерком телеграфные провода. Издалека доносится тревожный голос матери, предупреждающий о мчащемся ему навстречу поезде. Напуганный воем продымленного грохочущего чудовища, аист покидает колокольню и, описав большой круг, плывет над полями в сторону дальних ферм, где другие ребята ревниво берегут его гнездо на своей трубе. Мальчик спрыгивает с рельса, бежит по колкой щебенке и спускается в ров под насыпью. В босую ступню вонзается сухая колючка дурнишника. Далекое облако на горизонте, боль и проносящийся мимо огромный состав, заслонивший собой над простертым в траве мальчишкой чуть не полнеба... А сейчас на той самой половине дремлет сытая и опьяненная сном Большая Медведица. Древняя и уж давно ненужная Северная звезда напрасно ищет своих вымерших путников, чтоб указать им путь. Комически быстро пролетело время с того далекого дня до этой ночи. Словно и,вовсе не прекращалось мальчишеское балансирование на рельсе. А все остальное, что произошло на этом пути, по, которому он шел, раскинув руки, все эти, на вид долгие годы, наполненные какими-то событиями, представлялись ему беспорядочным сплетением мимолетных мыслей, мечтаний, которые, едва затеплившись, сразу потухали, уходили под покров этой душной летней ночи, оставляя его одного, устремленного в ту же необозримую даль. Только нет теперь теплого и заботливого голоса, предупреждающего об опасности. Голос этот давно угас, и лишь отдаленный шум городского вечера пульсировал вокруг, напоминая ему о том, что не все секунды, измеряемые, под этим небом, имеют одинаковую продолжительность.
