— Да? — задрожал в трубке угодливый и бесполый тенорок его коллеги.
— Митар, друг...— плачущим голосом выговорил Макарие, — как хорошо, что ты дома. — А, это вы...— снова раздалось щебетание, в котором, как ни странно, не было ни тени изумления.
— Да, это я, Макарие...
— Все в порядке, товарищ Йова, в полном порядке. Я только что закончил. Мама переписывает на машинке. Через несколько минут иду в редакцию «Политики». Не беспокойтесь, товарищ Йова, я все помню...
«Неужели я так осип,— подумал огорошенный Макарие,— что этот кретин спутал меня с начальником отдела? Ну, конечно, осип. Ведь я спал на земле, курил без всякой меры, скитался ночью голый по баржам... Может, даже бронхит заработал, а может, и воспаление легких!» Он хотел сразу ликвидировать недоразумение, объяснить Митару, кто он и как вышла эта путаница, но коллега все еще молол какую-то чепуху, полагая, что разговаривает со своим непосредственным шефом.
— Если вы хотите, я могу прочитать вам, товарищ Йова. Я ничего не имею против, поверьте. Вот мама как раз дала мне текст...
— Правда? — Макарие не узнал собственного голоса‚— Ну, ладно, прочти...
Макарие затрепетал — движимый непоборимым желанием услышать о себе заупокойное слово, которое завтра вместе с фотографией появится в самой популярной газете, он в первую минуту и не понял, как легко поддался искушению. Заблуждение Митара было вполне естественно.
Ну разве мог он предположить, что с ним разговаривает тот самый покойник, из-за которого он сегодня после работы столько прокорпел за письменным столом? Было просто невозможно усомниться в хриплом голосе, доносившемся откуда-то из города и своей назойливостью грозившем отравить те несколько свободных часов, какие еще оставались до сна. Одутловатый усач, Йован Белогрлич ничего не пускал на самотек. Педант и привереда, он всегда по несколько раз проверял, как выполняются его распоряжения.
— Знаете, — откашлялся Митар, заранее соглашаясь со всеми замечаниями, — это, в сущности, скромный обычный некролог. Самый обыкновенный... Сначала, как водится, идут биографические данные. В их точности можете не сомневаться, мне их дал товарищ Петроние. А затем, две фразы общего характера.
— Гм... да...— пробурчал Макарие, ловя себя на том, что старается говорить как можно глуше,— знаешь что, прочти-ка мне эти фразы...
— Пожалуйста,— пропищал коллега.— Смерть товарища Макарие вырвала из-наших рядов одного из лучших членов нашего коллектива. Светлый образ его навсегда останется в памяти нашего коллектива.
