– А что я? – между тем размышлял вслух Петрович. – Вот я и думаю: а не послать ли нам тебя? У них там рост не то, что у нас. Вдруг захочешь остаться, так быстро и выслужишься, а?
Что это действительно так, Бузыкин знал от Охрима. Вопрос – какой ценой. Вот цена-то как раз и не прельщала его. Иметь дело с организованными, хорошо обученными непримиримыми врагами советской власти – это вам не монашек по двору гонять.
Того и гляди схлопочешь пулю из-за угла. И он сник.
– Почему я? Я что-то не так сделал?
Семин облокотился на столик обеими руками и долго разглядывал собеседника, словно видел его впервые:
– Вот сколько наблюдаю за тобой, Антон, не могу понять, что ты за человек. Да другой бы на твоем месте прыгал от радости, если бы ему сделали такое предложение. Это же столица! А перспективы – ого! Что тебя не устраивает у них?
– У них там нет такого начальника, как Семин, – попробовал польстить Бузыкин, но сразу понял, что сделал это вхолостую.
– Шутки в сторону, – нахмурился начальник. – Ты, конечно, волен отказаться, но тогда все расценят это как трусость. Ну, а...
– Да нет-нет, я, как бы это сказать... – поспешно перебил его Антон. – В общем, не то чтобы против, а что без опыта я. Только-только здесь освоился и опять начинать с нуля?
– Ну, это не совсем так, дорогой. Опыт у тебя есть – и неплохой. Вспомни, с чего ты начинал. Как раз с контриков. И та операция прошла не так уж и плохо. Да что там, хорошо прошла. Так что не скромничай.
И в другой, не менее ответственной, операции ты проявил себя с лучшей стороны... Ну, в той, по обеспечению голодающих детей. Кстати, именно за это ты и получил звание. А кто ходатайствовал о его присвоении, знаешь? Сам Кадченко.
– Что-то уж больно поздно вспомнили, – пробурчал Бузыкин, не очень-то впечатленный фамилией ходатая: – Три года прошло.
– А это быстро и не делается, дорогой мой. Все это время к тебе присматривались, чтобы не ошибиться.
И вот теперь такое доверие. По-моему, ты еще не осознал всей значимости события. А?
Тут Антон нутром понял, что для собственной безопасности надо срочно осознавать эту значимость, иначе никто уже ему не позавидует. И он осознал.
– Да я понимаю, Петрович, – скромно потупился он. – Просто в силах своих не уверен. Там ведь такие асы работают. Достоин ли я быть рядом с ними, вот в чем вопрос.
Семин еще раз внимательно вгляделся в подчиненного: не набивает ли себе цену? И вздохнул облегченно: да нет, мужик-то надежный, к тому же и ему доверяет: вон ведь не побоялся – самыми сокровенными планами поделился. Ума, конечно, не палата, но и не так, чтобы совсем дурак:
